Предлагаемый вниманию читателей обзор посвящен вопросам рассмотрения Европейским судом по правам человека жалоб, поступающих из Российской Федерации, а так же государственных и общественных инициатив, направленных на имплементацию решений Суда. Обзор подготовлен в рамках проекта «Развитие многофункционального аналитического центра по проблемам демократии и прав человека», осуществляемого Центром «Демос» и его партнерами.

Европейский суд – механизм защиты прав и свобод человека, созданный на основе Европейской Конвенции прав человека и основных свобод (далее Конвенция). Частные лица и организации могут обращаться в этот орган с жалобами на нарушения предусмотренных Конвенцией прав и свобод.

Рассматривая эти обращения, Европейский суд по правам человека выносит решения, в которых определяется приемлемость жалобы, и постановления, в которых жалоба разрешается по существу, то есть признается или не признается нарушение прав человека. Постановления Европейского суда по конкретным делам носят обязательный характер и должны исполняться государствами. При рассмотрении конкретных жалоб Суд оценивает не только фактические обстоятельства конкретного дела, но и анализирует особенности законодательства и правоприменительной практики конкретной страны, ставшие причиной нарушения прав и свобод человека. По этой причине постановления Суда имеют большое значение для совершенствования национальных правовых систем.

Ознакомиться с детальной информацией о деятельности Европейского суда можно на Интернет-странице Суда. Текст Конвенции и краткая информация о работе Суда на русском языке доступна на странице https://www.echr.ru/.

Автор: Шепелева Ольга, юрист Центра «Демос».

***



Темы выпуска:

Общие сведения о решениях, принятых Европейским судом в июне 2006 г.

Анализ решений о приемлемости

Нарушение принципа разумного срока рассмотрения дел в судах: Avakova v. Russia, Bakiyevets v. Russia, Chevkin v. Russia, Kirsanova v. Russia, Kutsenko v. Russia, Olshannikova v. Russia.

Неисполнение решений национальных судов: Gridin v. Russia, Kazmina v. Russia, Korchagin v. Russia, Kuksa v. Russia, Pyrikov v. Russia, Shatunov v. Russia, Shilov and Baykova v. Russia, Vasilyeva and Others v. Russia.


***


Общие сведения о решениях, принятых Европейским судом в июне 2006 г.

В июне Суд вынес девять решений о приемлемости и девятнадцать постановлений по существу. Следует отметить, что в подавляющем большинстве случаев вопрос о приемлемости и существо дела рассматривались одновременно . Видимо, в связи с необходимостью ускорить судебное производство, одновременное рассмотрение вопроса о приемлемости и существа дела из исключения превращается в принятую практику.

Из вынесенных в июне постановлений, значительное число касается длительности судебного производства по гражданским делам и вопросов исполнения решений национальных судов. Также в июне Суд вынес несколько постановлений по вопросам об арестеи о справедливости судебного разбирательства в гражданских и уголовных делах.

Мы хотим представить читателям не краткие справки по принятым решениям и постановлениям, но детальный анализ этих документов. Однако описание всех важных аспектов девяти решений о приемлемости и девятнадцати постановлений по существу, которые Суд вынес в июне, занимает большой объем. В связи с этиммы решили публиковать материалы за июнь в виде двух выпусков. В первом выпуске обзора будут рассмотрены решения о приемлемости, а так же постановления, касающиеся длительности судебного производства и вопросов исполнения решений национальных судов. Второй выпуск обзора, который мы планируем представить в течение ближайшей недели, будет посвящен анализу постановлений Европейского суда по делам об аресте и о справедливости судебного разбирательства.

Вернуться к оглавлению



Анализ решений о приемлемости

Рассматривая вопросы приемлемости, Суд вынес пять решений об исключении дел из списка рассматриваемых. Так, жалобы Arkhipov v. Russia, Kolupayeva v. Russia, Mikhaylyuk v. Russia и Smirnov v. Russia были вычеркнуты из списка в связи с тем, что заявители утратили интерес к рассмотрению своих дел. Суд пришел к такому выводу потому, что заявители не отвечали на неоднократные запросы Суда. Жалоба Zharinov v. Russia была вычеркнута из списка рассматриваемых дел в связи с тем, что заявитель умер, а его наследники не изъявили желания продолжить разбирательство его жалобы. Из списка рассматриваемых дел была также вычеркнута жалоба Klimenko v Russia. Клименко жаловалась то, что Министерство финансов не исполняет судебные решения, вынесенные в ее пользу. Однако в 2005 году суммы, указанные в судебных решениях, были выплачены заявительнице. Заявительница сообщила Суду, что достигла мирового соглашения с Правительством и отзывает свои претензии. Правительство также направило в Суд сообщение о заключении мирового соглашения, согласно которому дело заявительницы разрешалось и ей компенсировались понесенные издержки. Суд отметил, что в данной ситуации уважение к правам и свободам, закрепленным в Конвенции, было обеспечено, и решил прекратить дальнейшее рассмотрение жалобы.

В июне месяце Суд вынес решение о частичной приемлемости жалобы Maruseva v. Russia. Шестилетний сын Марусевой, страдавший врожденной болезнью сердца, в 1995 году скончался в государственной больнице во время операции. Марусева обратилась в прокуратуру с требованием провести расследование обстоятельств смерти ее сына. Расследование неоднократно прекращалось и возобновлялось. В 1997 году судебные органы подтвердили законность постановления о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием вины врачей в смерти сына Марусевой. После этого Марусева обратилась в суд с иском, требуя компенсации за халатность врача, проводившего операцию. Районный суд в Смоленске, а затем и областной суд отказали Марусевой в удовлетворении иска, указав, что ее сын умер вследствие естественных причин. Марусева обратилась в Верховный Суд. В феврале 1999 года Заместитель Председателя Верховного Суда опротестовал решения смоленских судебных органов, найдя в них многочисленные фактические и правовые ошибки. Дело было возвращено в районный суд на новое рассмотрение. В течение 1999 года районный суд дважды принимал решение об отказе в удовлетворении иска Марусевой, но областной суд решения отменял и возвращал дело на новое рассмотрение. В декабре 2000 года районный суд обратился в один из судов Москвы с поручением допросить двух специалистов в области сердечной хирургии. Однако это поручение было выполнено только в феврале 2002 года. В 2002-2003 годах, смоленские суды неоднократно пересматривали дело Марусевой. Решение по ее иску было утверждено в октябре 2003 г.

Марусева жаловалась в Европейский Суд на нарушение статьи 6 (1) Конвенции, которая гарантирует справедливое судебное разбирательство в разумный срок. С ее точки зрения, разбирательство халатность по ее делу было чрезмерно затянуто. Она также жаловалась на врачей, приведшую к смерти ее сына, однако не указала, какая именно статья Конвенции была нарушена.

Суд отметил, что не имеет компетенции рассматривать те судебные процедуры, которые велись по делу заявительницы до 5 мая 1998 года, когда Конвенция вступила в силу для России. Суд также отметил, что с февраля 1997 по февраль 1999, когда были опротестованы решения смоленских судов об отказе в удовлетворении иска заявительницы, производство по ее делу практически не велось. Европейский Суд определил, что может рассматривать по существу вопрос о длительности судебных процедур, которые велись по иску заявительницы с 23 февраля 1999 года по 21 октября 2003 года. Суд также решил, что жалоба заявительницы о смерти сына должна быть рассмотрена в свете статьи 2 Конвенции, которая гарантирует право на жизнь. Суд отметил, что сын заявительницы умер в 1995 году, когда Конвенция еще не вступила в силу для России. Таким образом, этот вопрос выпадает из компетенции Суда. По вопросу о соблюдении Россией позитивных обязательств по защите права на жизнь Суд установил, что российские власти признали частичную вину врачей в смерти сына заявительницы и удовлетворили ее иск о компенсации материального и морального вреда. Суд счал эту меру защиты достаточной. Таким образом, Суд признал приемлемой жалобу на чрезмерную длительность судебного разбирательства и отклонил оставшиеся претензии заявительницы.

В июне Суд так же признал частично приемлемой жалобу Musayeva and others v. Russia. Супруги Мусаевы жаловались на то, что во время зачистки в селе Гехи были незаконно задержаны двое их сыновей. Так же заявители утверждали, что их сыновья были подвергнуты пыткам и убиты представителями властей. Заявители указывали на отсутствие эффективных средств правовой защиты от этих нарушений на национальном уровне. Кроме того, заявители указали, что во время зачистки в их доме был проведен обыск, в ходе которого было повреждено находящееся в доме имущество. По утверждению заявителей, этими действиями представители властей нарушили гарантируемую статьей 8 Конвенции неприкосновенность жилища, право беспрепятственного владения собственностью, закрепленного в статье 1 Протокола 1, и право на свободу передвижения, закрепленную в статье 2 Протокола 4 к Конвенции. Заявители также жаловались на то, что автомобиль, принадлежавший одному из их сыновей, был конфискован на несколько месяцев и возвращен заявителям с повреждениями, что можно рассматривать как нарушение статьи 8 Конвенции и статьи 1 Протокола 1.

Правительство утверждало, что жалоба не может считаться приемлемой, так как заявители не исчерпали имевшихся средств правовой защиты: они могли обжаловать в суде законность задержания их родственников, в то время как в судебные органы по этому поводу они не обращались, равно как и не жаловались на прокуратуру, которая ведет расследование по факту смерти братьев Мусаевых. Заявители возражали, указывая, что сразу же после задержания родственников они подали жалобы на законность этих действий в различные органы, включая органы прокуратуры. Заявители так же отметили, что органы прокуратуры ведут следствие по делу уже более пяти лет, и за этот период так и не смогли установить виновных. Заявители сообщили, что обращение в суд с гражданским иском не имеет смысла до тех пор, пока не принято окончательное решение по уголовному делу. В качестве подтверждения они представили решение Басманного суда. В 2003 году Басманный суд отклонил иск заявителей о компенсации морального вреда, сославшись на отсутствие доказательств того, что Мусаевы потеряли своих сыновей из за незаконных действий представителей власти. Европейский суд, рассмотрев аргументы сторон, пришел к выводу, что в данном случае вопрос об исчерпании средств защиты не может быть рассмотрен в отрыве от существа жалоб.

Правительство не оспаривало факт убийства родственников заявителей, однако утверждало, что оснований обвинять в этом представителей власти не имеется. Правительство ссылалось на документы Генеральной прокуратуры, согласно которым следствие не установило, что убийство Мусаевых было совершено представителями федеральных подразделений и что они были подвергнуты пыткам, и не нашло подтверждения незаконности их задержания. Правительство также сообщило, что расследование по делу соответствовало требованиям эффективности: все предусмотренные законом меры по установлению виновных были предприняты. Кроме того, Правительство отметило, что в распоряжении заявителей имелись средства правовой защиты и никто не препятствовал обратиться к ним; более того, Мусаева даже была признана потерпевшей и гражданским истцом по делу об убийстве ее сыновей. Заявители в ответ ссылались на то, что власти не отрицают, что братья Мусаевы были забраны из дома представителями федеральных сил и доставлены во временно отделение органов внутренних дел. Кроме того, тела братьев были показаны в телевизионной передаче как тела убитых террористов, а место их захоронения заявители узнали от служащих федеральной группировки. По мнению заявителей, эти обстоятельства указывают на то, что их родственники были убиты представителями государства.

Заявители также привели ряд аргументов в пользу того, что следствие по их делу велось без должной тщательности. Рассмотрев аргументы сторон, Суд пришел к выводу, что они поднимают серьезные вопросы фактов и права, которые невозможно разрешить без рассмотрения дела по существу. На этом основании Суд признал приемлемыми жалобы на нарушение статей 2 (право на жизнь), 3 (запрет пыток) и 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции. Суд отклонил как неприемлемые жалобы на вмешательство в частную жизнь и право собственности в связи с тем, что заявители не обращались к российским властям за защитой этих прав. Если же предположить, что эффективных средств защиты у заявителей не было, они должны были подать жалобу в течение шести месяцев с момента нарушения, однако жалоба была подана значительно позднее. Суд также отклонил жалобу на нарушение статьи 2 Протокола 4 к Конвенции, указав, что содержание жалоб заявителей не указывает на нарушение свободы передвижения.

В июне Суд также рассматривал жалобу Brovchenko v. Russia. Бровченко направил в Суд обширный список жалоб на нарушения при рассмотрении возбужденного против него уголовного дела, которые имели место в период с мая 1997 года до последнего времени. Часть жалоб – в частности, на вторжение в частную жизнь и похищение имущества в ходе обыска, на жестокое обращение во время допросов, на плохие условия этапирования и содержания под стражей – была отклонена Судом в связи с тем, что предполагаемые нарушения произошли до ратификации Россией Европейской Конвенции. Еще часть жалоб - на принудительный труд, на вмешательство в частную жизнь в виде запрета свиданий с дочерью и перлюстрации корреспонденции с адвокатом, на невозможность голосовать на выборах, и др. – были также отклонены. Суд отметил, что эти нарушения предположительно имели место с мая 1998 по июль 2000 года, однако заявитель сообщил о них суду только в августе 2001 года, то есть по истечению шестимесячного периода. Жалобы на условия этапирования и содержания под стражей в период с июля 2000 по август 2001 года были отклонены Судом в связи с невыполнением требования об исчерпании национальных средств защиты: заявитель не подавал жалоб на эти нарушения национальным властям. Так же Суд отклонил жалобы на нарушение гарантий справедливого судебного разбирательства в связи с тем, что на момент рассмотрения жалобы, российские суды еще не вынесли по делу окончательного решения. По части жалоб, поданных Боровченко, Суд не смог придти к каким либо однозначным выводам из-за недостаточности информации. Суд принял решение коммуницировать эти жалобы, чтобы Правительство и заявитель представили дополнительные аргументы и материалы. По решению Суда, Правительству будет предложено прокомментировать следующие пункты жалобы Бровченко: нарушение права на свободу и личную неприкосновенность, выразившаяся в том, что в период с 19 сентября 2002 г. по 14 апреля 2003 г. Бровченко находился в заключении без судебного решения о его содержании под стражей (суд, отменивший приговор по делу Бровченко и направивший его на новое рассмотрение не вынес решения о мере пресечения); нарушение права на быстрое разбирательство по уголовному делу или на освобождение до суда; чрезмерная длительность рассмотрения уголовного дела по обвинению, выдвинутому в отношении Бровченко и на отсутствие эффективных средств защиты от нарушения этого права.

Вернуться к оглавлению



Нарушение принципа разумного срока рассмотрения дел в судах: Avakova v. Russia, Bakiyevets v. Russia, Chevkin v. Russia, Kirsanova v. Russia, Kutsenko v. Russia, Olshannikova v. Russia.

В июне Суд вынес шесть постановлений, в которых констатировал нарушение принципа разумного срока при рассмотрении судами гражданских дел.

В частности, в деле Avakova v. Russia заявительница жаловалась на неоправданно долгое разбирательство ее жилищного дела. В 1994 году Авакова вложила деньги в строительство квартиры, заключив договор с АОЗТ ТПК «Северо-Западный Союз». «Северо-Западный Союз» осуществлял частичное финансирование постройки жилого здания, которую вел «Ленгидроэнергоспецстрой». Последний должен был передать права собственности на часть квартир «Северо-Западному Союзу» для распределения среди частных инвесторов. Однако когда дом был построен, «Ленгидроэнергоспецстрой» отказался передавать квартиры «Северо-Западному Союзу». В декабре 1997 года по этому поводу началось судебное разбирательство. К иску «Северо-Западного Союза» присоединились частные инвесторы, с требованием признать право собственности на квартиры, за которые они заплатили. Авакова вступила в процесс осенью 1999 года. К тому времени районный суд решение по иску «Северо-Западного Союза» еще не вынес. В 1999 и 2000 годах районный суд неоднократно откладывал слушания. В мае 2000 года суд прекратил дело, указав, что оно должно рассматриваться арбитражным судом. Городской суд Санкт-Петербурга, куда заявительница обратилась с жалобой, вернул дело в районный суд. В сентябре 2001 года районный суд вынес решение, отказав частным инвесторам, включая заявительницу, в удовлетворении исков на том основании, что непосредственно застройщику они денег не передавали. Истцы оспорили это решение в городском суде. Городской суд в течение четырех месяцев не мог приступить к рассмотрению жалобы из-за процессуальных погрешностей районного суда. В марте 2002 года дело городской суд вновь направил в районный суд. Осенью 2002 года районный суд вновь пришел к выводу, что дело должно рассматриваться в арбитражном суде, и переправил дело туда.

Арбитражный суд принял решение о прекращении дела указав, что претензии истцов должны рассматриваться в рамках процедуры банкротства, начатой к тому моменту в отношении «Северо-Западного Союза». Однако апелляционная инстанция с этой точкой зрения не согласилась и в марте 2003 года вернула дело назад для рассмотрения по существу. Арбитражный суд дело рассматривать не стал, а вернул его в тот же районный суд, из которого дело поступило осенью 2002 года. Районный суд рассматривал дело с осени 2003 до мая 2005 года. В мае суд частично удовлетворил исковые требования Аваковой.

Правительство в своих комментариях на жалобу Аваковой сообщило, что дело, в котором участвовала заявительница, было сложным, так как в нем принимали участие несколько юридических и физических лиц. Правительство указало на ряд причин, в связи с которыми судам приходилось откладывать рассмотрение дела: уход судей на больничный, истребование судами дополнительных доказательств, а так же неявка сторон. Кроме того, Правительство отметило, что длительность разбирательства дела объясняется стремлением судов тщательно изучить дело.

Суд отметил, что иск Аваковой рассматривался пять лет и десять месяцев, однако указал, что разумность этого срока должна оцениваться с учетом следующих критериев: сложность дела, поведение заявителя и властей, а так же значимость рассматриваемого вопроса для заявителя. Суд отметил, что ранее он рассматривал похожее дело - Baburin v. Russia – и пришел к следующему выводу: «Существенные задержки были обусловлены противоположными решениями о том, какой суд компетентен рассматривать дело, в котором участвуют одновременно коммерческие компании и физические лица. Эти решения повлекли ненужные повторные направления иска из судов общей юрисдикции в арбитражные суды и обратно». Суд отметил, что в материалах жалобы Аваковой он не обнаружил каких либо фактов или аргументов, которые позволили бы ему придти к выводам, отличным от выводов по делу Бабурина. На этом основании Суд признал нарушение статьи 6 (1) Конвенции в части права на рассмотрение дела в разумный срок.

Следует отметить, что заявительница также жаловалась на нарушение права собственностии ребования справедливости судебного разбирательства. Суд отклонил эти жалобы как явно необоснованные. Суд также существенно снизил сумму компенсации по сравнению с той, что требовала заявительница. Авакова просила компенсировать ей 41 000 долларов США материального вреда и 50 000 евро морального вредаи просила возместить судебные издержки в размере 47 525 рублей. Суд отметил, что он не усматривает наличия причинно-следственной связи между нарушением конвенционных прав и предъявленными требованиями о компенсации материального вреда, и на этом основании отклонил требование заявительницы. Суд счел завышенными требования компенсации морального вреда и сократил их до 3 000 евро. Также Суд не нашел в представленных ему материалах данных, подтверждающих заявленный размер судебных издержек и назначил компенсацию расходов в размере 200 евро.

В деле Bakiyevets v. Russia заявительница жаловалась на ситуацию, аналогичную той, в которой оказалась Авакова. Бакиевец, жительнице Белогорска Амурской области, принадлежала доля в коммерческой организации. В 1998 году в отношении этой организации начали процедуру банкротства. Бакиевец обратилась в городской суд против ликвидаторов с требованием компенсировать ее долю. В дальнейшем она изменила свои претензии и требовала отмены решения о ликвидации компании. Так же, как и в случае с Аваковой, судебные органы не могли придти к однозначному выводу о том, какой суд – арбитражный или общей юрисдикции – должен рассматривать иск. По этой причине дело Бакиевец дважды направлялось из суда общей юрисдикции в арбитраж и дважды возвращалось обратно. Кроме того, слушания по делу Бакиевец неоднократно откладывались из-за того, что здание суда не отапливалось, из-за занятости судей, а также по причине неявки сторон и необходимости получить дополнительные доказательства.

Суд рассматривал жалобу Бакиевец одновременно с точки зрения приемлемости и по существу дела. Оценивая вопросы приемлемости, Суд счел необходимым разделить период рассмотрения иска Бакиевец на две части. Первый период - с декабря 1998 по ноябрь 2003, когда суды рассматривали различные исковые требования, включая требование о компенсации доли заявительницы в компании. Второй период - с ноября 2003 по 25 января 2005, когда заявительница отозвала все претензии, кроме требования об отмене решения о ликвидации компании. Суд пришел к выводу, что статья 6 (1) Конвенции, гарантирующая право на справедливое судебное разбирательство, применима к обоим периодам, так как и в первом, и во втором случае исход разбирательства был предопределяющим для реализации гражданских прав заявительницы. На этом основании Суд пришел к выводу, что у него есть компетенция рассматривать характер разбирательства по делу заявительницы с декабря 1998 года по январь 2005 года, когда по ее делу было вынесено окончательное решение.

Правительство утверждало, что срок рассмотрения дела был разумным, так как дело заявительницы было сложным: оно касалось компании, которая была признана банкротом. Задержки при рассмотрении дела были обоснованными, поскольку заявительница дополняла свои жалобы и предъявляла различные процессуальные ходатайства. В рамках рассмотрения дела не было периода, когда государственные органыбездействовали. Заявительница в ответ утверждала, что ее дело не было сложным, что она посещала все назначенные по делу слушания, за исключением двух. Заявительница указывала, что задержки в рассмотрении дела были обусловлены его передачей из суда общей юрисдикции в арбитраж и обратно. Европейский Суд отметил, что дело заявительницы было достаточно сложным, так как требовало изучения материалов процедуры банкротства. Однако, с точки зрения Суда, сама по себе сложность дела не может служить оправданием для столь долгого рассмотрения иска. Суд не счел нужным устранять противоречия в позициях Правительства и заявительницы относительно ее присутствия на судебных заседаниях. С точки зрения Суда, этот фактор незначительно повлиял на длительность процесса. Суд отклонил ссылки Правительства на то, что заявительница дополняла свои исковые претензии и просила об истребовании дополнительных доказательств. Суд указал на то, что нельзя обвинять заявительницу в том, что она пыталась использовать возможности, представляемые ей национальным процессуальным правом, для защиты своих интересов.

Суд указал, что в рамках процедуры по делу заявительницы были периоды, во время которых национальные власти не предпринимали никакихдействий, причем Правительство не объяснило, почему это произошло. Так, с момента регистрации иска до назначения судом первого слушания прошло пять месяцев, с августа 1999 по апрель 2000 слушания не проводились и не назначались, решения районного суда о передаче дела в арбитраж привели к задержке процедуры на тринадцать месяцев. Суд повторил, что статья 6 (1) Конвенции требует от государств организовать свою судебную систему таким образом, чтобы суды имели возможность рассматривать дела в разумные сроки, и констатировал нарушение статьи 6 (1) в отношении Бакиевец. Суд так же признал, что Бакиевец была лишена эффективного средства защиты от чрезмерного затягивания разбирательства по ее иску. Правительство возражало, ссылаясь на то, что областной суд вынес по делу заявительницы определение, в котором указывал на неоправданные задержки процесса. Однако Суд отметил, что Правительство не объяснило, каким образом данное определение областного суда могло ускорить рассмотрение дела заявительницы. Суд не назначил заявительнице компенсации, так как она не представила никаких требований по этому поводу.

Решение по жалобе Chevkin v. Russia так же касалось длительности судебного разбирательства по гражданскому делу. Чевкин – ликвидатор аварии на Чернобылиской АЭС – в 1997 году обратился в суд с иском против Тульского областного военного комиссариата, требуя компенсации вреда здоровью. Судебные органы иск отклонили. В апреле 1998 года Чевкин потребовал у районного суда возобновить производство по делу в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Суд возобновил производство по делу, однако назначенные слушания откладывались: дважды из-за неявки ответчика и пять раз из-за болезни судьи или участия судьи в других процессах. В июле 1999 года районный суд частично удовлетворил претензии Чевкина и назначил ему компенсацию. В январе 2000 года областной суд отменил это решение, указав, что перед рассмотрением дела районный суд должен был разрешить вопрос об удовлетворении ходатайства о возобновлении производства. В марте 2000 года районный суд вынес решение о возобновлении производства по делу, а в мае 2000 года принял решение о частичном удовлетворении иска заявителя, однако решение было отменено областным судом. Дело вернулось в районный суд, который вновь частично удовлетворил иск заявителя. Однако и это решение было обжаловано. Областной суд, куда дело поступило на пересмотр в июле 2001 года, решил отложить рассмотрение в связи с тем, что Конституционный Суд РФ приступил к рассмотрению конституционности правовых норм, на которых основывался иск Чевкина. Чевкин подавал жалобы на чрезмерную длительность разбирательства по его делу в квалификационную коллегию Тульской области, в областной суд и в судебный департамент. Однако результата эти жалобы не дали.

Только в сентябре 2002 года областной суд приступил к пересмотру решения районного суда по делу Чевкина. Решение было отменено, а дело возвращено в районный суд. Районный суд получил материалы дела в ноябре 2002 года и назначил первые слушания по делу на февраль 2003 года. Из двадцать слушаний, назначенных судом в период с февраля 2003 по апрель 2005, десять были отложены из-за неявки ответчика, а семь – из-за болезни или участии судьи в другом процессе. В апреле 2005 года заявитель попросил районный суд отложить рассмотрение дела на месяц в связи со своей болезнью. В августе 2005 года районный суд постановил частично удовлетворить исковые требования заявителя. Заявитель получил текст судебного решения только в октябре 2005 года и обжаловал его в областном суде. На момент рассмотрения жалобы Чевкина Европейским судом кассационное производство не было завершено.

Чевкин жаловался в Европейский Суд на нарушение статьи 6 (1) Конвенции в части чрезмерной длительности судебного разбирательства, на нарушение статьи 13 в виде отсутствия эффективного средства правовой защиты, на нарушение статьи 14 Конвенции в виде дискриминации, а так же на нарушение права собственности, гарантированного статьей 1 Протокола 1 к Конвенции.

Правительство утверждало, что жалоба Чевкина неприемлема, поскольку рассмотрение дела Чевкина национальными судами еще не завершено. Суд отклонил это возражение, указав, что согласно сложившемуся прецедентному праву Суда, жалобы на чрезмерную длительность национальной судебной процедуры могут быть принесены до окончания этих процедур. Суд также отметил, что не имеет юрисдикции рассматривать ту часть процесса по иску заявителя, которая имела место до 5 мая 1998 годаи что, согласно сложившемуся прецедентному праву Суда, статья 6 Конвенции не распространяется на процедуры, связанные с возобновлением производства по гражданским делам. В случае в Чевкиным национальные суды рассматривали вопрос о возобновлении производства по гражданскому делу с 24 апреля 1998 по 9 марта 2000 года. Следовательно, Европейский Суд компетентен рассматривать процедуры, имевшие место с 9 марта 2000 года.

Правительство утверждало, что срок рассмотрения иска Чевкина нельзя назвать неразумным. Дело заявителя было сложным и требовало анализа большого числа документов, представленных сторонами. Задержки в производстве были связаны с неявкой ответчика. Кроме того, заявитель сам способствовал затягиванию процедуры, поскольку дополнял свои исковые требования, не явился на слушания 25 декабря 2000 года, а также попросил отложить рассмотрение дела весной 2005 года. Заявитель возражал. С его точки зрения, дело не было сложным. Что касается дополнения исковых требований, то он вынужден был сделать это в связи с изменениями, внесенными в российское законодательство.

Суд отметил, что дело нельзя отнести к разряду особо сложных. Во всяком случае, сложность данного дела сама по себе не могла оправдать столько долгого его рассмотрения. Как и в деле Бакиевец, Суд констатировал, что дополнение исковых требований не может рассматриваться как затягивание процедуры истцом. Суд так же счел пропуск одного судебного заседания и просьбу о приостановлении дела на месяц фактором, не оказавшим существенного влияния на длительность процесса. Суд указал, что в рамках рассмотрения иска заявителя были периоды, когда власти не предпринимали никаких действий. В частности, районный суд в течение длительных периодов времени не назначал слушания по делу, пересылка дела из областного суда в районный продолжалась несколько месяцев, а отсрочки рассмотрения дела из-за участия судьи в другом процессе заняли в сумме около года. Суд принял во внимание то обстоятельство, что иск заявителя несколько раз возвращался областным судом на новое рассмотрение. Однако Суд указал, что участие различных инстанций в рассмотрении дела не освобождает судебные органы от соблюдения требования о разумном сроке разбирательства. Суд также отметил, что поведение ответчика – государственного органа – стало одной из основных причин затягивания процесса. Ответчик не являлся на назначенные заседания, как минимум, десять раз, а судебные органы никак не реагировали на такое поведение.

В итоге Суд пришел к выводу о нарушении принципа разбирательства дела в разумный срок, установленного статьей 6 (1) Конвенции. Одновременно Суд признал нарушение статьи 13 Конвенции в связи с тем, что у заявителя отсутствовали эффективные средства защиты от затягивания процесса. Однако Суд отклонил жалобы заявителя на нарушение права собственности и на дискриминацию, отметив, что представленные материалы не содержат признаков указанных нарушений. Суд отклонил требования Чевкина о компенсации материального вреда в связи с отсутствием причинно-следственной связи между нарушением Конвенции и заявленным вредом. Однако Суд счел нужным назначить заявителю компенсацию морального вреда в размере 4 000 евро, а так же удовлетворил требования заявителя о компенсации судебных издержек в размере 480 евро.

Еще одно постановление о длительности судебного разбирательства было вынесено по делу Kirsanova v. Russia. При рассмотрении данного дела Суд отметил, что дело заявительницы, касавшееся качества предоставленного ей жилища, было достаточно сложным. Суд также признал, что поведение заявительницы в определенной степени способствовало затягиванию процесса. Так, заявительница пропустила одно из заседаний. Кроме того, она трижды дополняла свою жалобу. Причем существо дополнений было таково, что потребовало передачи дела в другой суд. Обращение заявительницы с жалобами в прокуратуру также привело к прерыванию процесса на срок, который потребовался прокуратуре для изучения материалов дела. Вместе с тем Суд обнаружил, что поведение судебных властей привело к существенным задержкам производства по делу. В частности, было отмечено, что районный суд в течение шести месяцев не назначал слушаний по делу, что в течение трех месяцев слушания откладывались из-за участия судьи в других процессах. Кроме того, ответчики по иску неоднократно пропускали назначенные заседания без уважительных причин, а судебные органы не реагировали на такое поведение. Суд установил, что из-за бездействия властей производство по делу удлинилось на полтора года. Суд признал нарушение принципа разбирательства дела в разумный срок, установленного статьей 6 (1) Конвенции, а также нарушение статьи 13 Конвенции в связи с тем, что у заявительницы отсутствовали эффективные средства защиты от затягивания процесса. Суд отклонил жалобы заявительницы на несправедливость судебного разбирательства ее иска, подчеркнув, что в его компетенцию не входит анализ фактических или правовых ошибок, допущенных национальными судебными органами. Суд отметил, что из представленных материалов следует, что заявительница имела все возможности представить свои аргументы перед национальными инстанциями. От также отклонил требования заявительницы о возмещении материального вреда в размере 137 000 евро в связи с отсутствием причинно-следственной связи между нарушением Конвенции и заявленным вредом. Суд назначил заявительнице компенсацию морального вреда в размере 2 000 евро.

Дело Kutsenko v. Russia по фактическим обстоятельствам похоже на дело Kirsanova v. Russia. В сентябре 1998 года заявительница предъявила судебный иск относительно качества приобретенного ею жилья. Районный суд, куда был подан иск, не приступал к рассмотрению делу в течение семи месяцев. Первые слушания были назначены только после того, как заявительница пожаловалась на нарушение процессуальных сроков в Верховный Суд. Слушания по делу неоднократно откладывались в связи с неявкой сторон или участием судьи в другом процессе. Первое заседании по делу состоялось через год и четыре месяца с момента подачи иска, после того, как заявительница пожаловалась в администрацию Президента РФ. На первом заседании суд принял решение о проведении экспертизы с целью установить, соответствует ли квартира заявительницы строительным стандартам. Заявительница возражала ссылаясь на то, что такая экспертиза уже проводилась и ее результаты представлены суду. Однако районный, а затем и областной суд с аргументами заявительницы не согласились. Материалы дела были направлены на экспертизу. Через полгода экспертное учреждение вернуло материалы суду и сообщило, что экспертиза не может быть проведена, так как ответчик отказывается оплатить ее. После этого слушания по делу опять откладывались, в частности, в связи с истребованием документов от ответчика. Примерно через год суд вновь принял решение о проведении экспертизы, так как ему удалось получить от ответчика согласие