Условное правосудие
09 августа 2006, 09:20
Оскара Кайбышева признали виновным сразу по трем статьям Уголовного кодекса: незаконная передача двойных технологий за рубеж, растрата средств в особо крупных размерах и злоупотребление должностными полномочиями. Суд приговорил Кайбышева к шести годам лишения свободы. Но в тюрьму признанный шпионом и растратчиком Кайбышев не сядет: срок этот условный. Шесть лет – это большой срок. Это значит, суд признал его виновным в совершении тяжких преступлений. Одна из трех статей, по которым осужден физик,– это, кстати, форма шпионажа. И если он их совершил, то почему избежит тюремного наказания? Какую смысловую нагрузку несет назначение условного срока?
Считается, что "условные срока" появились в США еще в XIX веке. Согласно легенде, в 1841 году некий бостонский сапожник убедил судью не сажать приговоренного пьяницу и бродягу, а отдать ему под наблюдение. Через некоторое время сапожник-филантроп смог предъявить подопечного судье "морально исправившимся". В дальнейшем "условный срок" всегда концептуально увязывался именно с идеей "социальной реабилитации", то есть исправления не путем наказания, а посредством социальных программ, участия в общественных работах, ограничения в доступе к спиртному. Из этого вытекает, что условный срок можно давать тем, кто совершил не слишком тяжкие преступления, не опасен для общества и не нанес ему значительного вреда. В Великобритании могут присудить условное наказание, но только если назначенный срок не превышает 51 недели (или 65 недель, если суммируется несколько сроков). В США судьям запрещено давать условные или частично условные сроки признанным виновными в преступлениях двух наиболее тяжких категорий, минимальное наказание за которые от восьми месяцев тюрьмы и выше.
В России ограничений по характеру статей нет. До 2003 года никакого ограничения не существовало вовсе. А в 2003 году была принята поправка, ограничившая применение условного наказания восемью годами. Таким образом, под него подпадают и тяжкие преступления. При назначении условного наказания "суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, в том числе смягчающие и отягчающие обстоятельства". Иными словами, никаких объективных критериев для этой нормы не существует.
В результате общая статистика вынесенных и вступивших в силу в России условных приговоров выглядит совершенно невероятной. Условное осуждение в качестве меры наказания составляло в приговорах судов 47,8% в 2005 году и 52,4% в 2004-м. В 2005 году условное осуждение к лишению свободы назначено 389 тыс. лиц – 44,3% осужденных. С одной стороны, это сокращает количество заключенных. Что неплохо, потому что тюрьма в России способствует не исправлению, а дальнейшему социальному отторжению осужденного. С другой стороны, если практически каждого второго преступника приходится приговаривать к тюремному заключению и тут же освобождать от него, значит, уголовное законодательство и практика его применения не соответствуют ни правилу справедливости, ни правилу неотвратимости наказания. Иначе говоря, система правосудия – в традиционном понимании этого слова – просто не работает.
Следствия этого легко предсказуемы и в целом известны обществу. Система "условного правосудия" открывает широчайшие возможности для коррупции – в самом широком понимании слова. Условное наказание можно купить, так же, как условный приговор. За последние годы крупные условные сроки выносились фигурантам целого ряда громких дел. Так, в 2001 году признаны виновными в хищении 1,3 млрд неденоминированных рублей и взяточничестве экс-министр юстиции Валентин Ковалев и его помощник Андрей Максимов. Они получили девять и шесть лет лишения свободы условно. В 2002 году бывший подполковник ФСБ Александр Литвиненко признан виновным в применении физического воздействия к подозреваемым (читай, пытках) и получил три с половиной года условно. А предприниматель Анатолий Быков признан виновным в организации покушения на убийство и приговорен к шести с половиной годам условно. В начале 2003 года профессор Анатолий Бабкин признан виновным в государственной измене. Бабкину дали восемь лет – но условно.
На самом деле общество прекрасно осведомлено о том, почему профессору Бабкину за государственную измену не пришлось сидеть в тюрьме. Потому что это была "условная" государственная измена. Факт ее был доказан судом, но измены не было. Условным является и приговор Оскару Кайбышеву. ФСБ считает, что он совершал преступления, а представители Общественной палаты – что не совершал. Решено считать, что он их условно совершал. В каждом из упомянутых дел общество и СМИ широко обсуждали их "второе дно", будь то политический заказ, передел собственности или ведомственные интересы. В целом можно сказать, что российское правосудие породило новый институт "условного наказания", легализующий практику "условного осуждения" в стране всеобщей полувиновности.
