ГлавнаяИсследованияПрактика расследования и судебных решений по делам о пытках и жестоком обращении: анализ дел, находящихся в производстве российских правозащитных организаций

Практика расследования и судебных решений по делам о пытках и жестоком обращении: анализ дел, находящихся в производстве российских правозащитных организаций

01 октября 2009, 09:41

Российская Федерация, являясь участником Конвенции ООН против пыток и Европейской Конвенции по защите прав человека и основных свобод, несет обязательства по:
предотвращению практики пыток и жестокого и унижающего обращения на своей территории;
обеспечению стандартов эффективного расследования по жалобам на пытки и жестокое, унижающее обращение;
уголовному преследованию виновных;
предоставлению пострадавшим компенсации.

В настоящем обзоре представлены выводы о качестве расследований случаев пыток и жестокого обращения в России. Выводы сделаны на основе анализа дел, которые находятся в производстве Фонда «Общественный вердикт» и его партнеров в российских регионах. Фонд оказывает правовую, информационную и психологическую поддержку пострадавшим в рамках работы по этим делам. В аналитическую обработку были включены дела, по которым Фонд и его партнеры в регионах работают с 2004 по 2009 годы.

Стандарты эффективного расследования случаев пыток и жестокого и унижающего обращения
Действующее российское законодательство не содержит специальной нормы, криминализирующей пытки. Тем не менее, уголовный кодекс России позволяет преследовать и привлекать к уголовной ответственности должностных лиц, применяющих пытки и жестокое и унижающее обращение. Как правило, в российской правоприменительной практике случаи пыток и жестокого обращения квалифицируются составами преступлений, предусмотренных статьей 286 УК РФ (превышение должностных полномочий), иных должностных преступлений (злоупотребление служебными полномочиями, должностной подлог) и преступлений против личности. Российским законодательством также предусмотрена возможность получить из государственной казны компенсацию материального и морального вреда пострадавшими от пыток и жестокого и унижающего обращения.
Вместе с тем, и уголовное преследование виновных в применении пыток, и назначение компенсации пострадавшим невозможны без эффективного расследования, которое позволило бы установить наличие или отсутствие факта применения пыток и конкретных виновников.

Опыт работы российских правозащитных организаций показывает, что отсутствие эффективного расследования по жалобам на пытки и жестокое и унижающее обращение является сегодня одной из наиболее серьезных проблем в противодействии этим грубым нарушениям прав человека.

В соответствии с международными стандартами расследование случаев пыток и жестокого и унижающего обращения может считаться эффективным, если оно обладает четырьмя основными принципами: быстротой, тщательностью, независимостью и способностью обеспечить доступ жертвы к расследованию.

Быстрота расследования является одним из важнейших качеств, необходимых для осуществления эффективного расследования, и означает, что при получении жалобы или иной информации о пытках, расследование должно начаться как можно скорее, а все следственные действия проводиться без необоснованных задержек. Быстрота расследования подразумевает, что меры по сбору доказательств должны быть достаточно оперативны, чтобы не допустить утери доказательств.

Тщательность означает, что в рамках расследования предпринимаются все возможные, необходимые и своевременные действия для того, чтобы выяснить обстоятельства произошедшего, обнаружить и зафиксировать все следы преступления, имеющие значение для дела, идентифицировать виновных, собрать и зафиксировать доказательства, необходимые для привлечения виновных к ответственности. Тщательность также подразумевает, что в рамках расследования должны быть предприняты все меры для устранения противоречий и пробелов в доказательственной базе.

Независимость расследования означает, что орган или лицо, проводящее расследование, должны быть независимы. В первую очередь должна быть обеспечена независимость следователей от лиц, которые предположительно виновны в применении пыток, а также от органов и структур, которым подчиняются предполагаемые виновники пыток. Лица, которые предположительно причастны к пыткам, не должны участвовать в проведении отдельных следственных действий, а также отвечать за расследование и за вынесение решений по результатам расследования. Независимость расследования также подразумевает объективность выводов, сделанных по результатам расследования. Это означает, что выводы не должны опираться только (или преимущественно) на позиции тех, кто предположительно причастен к совершению пыток.

Доступ жертвы к расследованию означает, что предполагаемые жертвы пыток, а также их родственники и представители, должны иметь практическую возможность 1) участвовать в следственных действиях, 2) представлять доказательства, которые должны приобщаться к материалам следствия, 3) получать информацию о ходе расследования и о решениях, принимаемых в связи с расследованием или его результатами.

Исходя из понимания особой общественной опасности пыток и жестокого обращения, применение перечисленных выше четырех принципов должно подкрепляться принципом публичности (прозрачности) расследования. Как минимум это означает, что результаты завершенного расследования должны тем или иным способом доводиться до сведения общественности.

Важно отметить, что перечисленные выше качества и принципы международных стандартов эффективного расследования нашли отражение в российском законодательстве как на уровне Конституции и свода законов, так и на уровне нормативных документов Генеральной Прокуратуры РФ и Следственного комитета при прокуратуре РФ (далее по тексту СКП).

Таким образом, можно считать, что законодательно созданы все условия для эффективного расследования сообщений о пытках и жестоком и унижающем обращении. При этом практика свидетельствует об обратном.

Практика расследования сообщений о пытках и жестоком обращении в России
Фонд «Общественный вердикт» с 2004 года оказывает юридическую помощь пострадавшим от различных нарушений прав человека со стороны правоохранительных органов. Всего за это время в производстве Фонда находилось около 350 дел. Подавляющее большинство (80%) из них касается жалоб на пытки и жестокое и унижающее обращение. Анализ хода расследования по этим жалобам позволяет утверждать, что нарушение международных стандартов эффективного расследования, а также российских нормативно-правовых актов, допускаемых следственными органами при прокуратуре при проведении таких расследований, является широко распространенной практикой.

Проблемы, возникающие с возбуждением уголовных дел по жалобам на пытки и жестокое обращение
Во многих случаях следственные органы принимают по заявлениям о совершенных сотрудниками милиции преступных действиях незаконные процессуальные решения об отказе в возбуждении уголовных дел, которые впоследствии отменяются вышестоящими инстанциями или судом. Не редки случаи, когда такая цепочка повторяется по несколько раз, прежде чем уголовное дело все-таки возбуждается. Это приводит к затягиванию расследования и утере важных доказательств. Отметим, что такая практика прямо противоречит принципу быстроты расследования.
Характерным примером может служить дело Л.. (г. Новокузнецк, Кемеровская область). В сентябре 2008 г. Л. была незаконно задержана и привлечена к административной ответственности за мелкое хулиганство. При задержании сотрудники милиции незаконно применили к ней физическую силу, что привело к телесным повреждениям. Повреждения были зафиксированы пострадавшей в акте судебно-медицинского обследования. Л. обжаловала незаконные действия сотрудников милиции. По результатам рассмотрения обращения Л. следователь 11 раз выносил постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которые впоследствии признавались незаконными и необоснованными и отменялись как руководителем следственного органа, так и судом. В ходе проверки, которая длилась больше года, только спустя 9 месяцев был произведен осмотр места происшествия. Очевидно, что за столь длительный период практически все следы преступления были уничтожены. Несмотря на представленные заявительницей медицинские документы, подтверждающие наличие у нее телесных повреждений, освидетельствование так и не было проведено, что не позволило установить характер повреждений, их локализацию и механизм образования. Вместо этого, сотрудниками следственного органа несколько раз опрошен медицинский эксперт, который не может дать однозначных и категоричных выводов относительно механизма образования у Л. телесных повреждений.

Еще одним ярким примером является дело, связанное со смертью Ванифатьева В.В. (г. Волгоград).
Труп Ванифатьева В.В. был обнаружен в его квартире 13 октября 1995 года. По заявлению сестры умершего - Ванифатьевой И.В. - из квартиры после смерти брата пропали деньги, его личные документы, а также еще некоторое имущество. Кроме того, у сестры погибшего возникли подозрения, что смерть брата была насильственной. С соответствующими заявлениями Ванифатьева обратилась в следственные органы. Спустя 5 месяцев с момента происшествия уголовное дело было возбуждено, но только по факту кражи. Все заявления Ванифатьевой с просьбой о проведении судебно-медицинской экспертизы трупа ее брата, которая позволила бы определить причину смерти (вскрытие не проводилось), оставались без удовлетворения. Только спустя 8 месяцев с момента смерти, в рамках расследования уголовного дела, возбужденного по факту кражи, следователем была назначена данная экспертиза. Согласно заключению эксперта «прошло восемь месяцев и в результате гнилостных изменений невозможно определить или подтвердить указанные в свидетельстве о смерти заболевания... не представляется возможным также определить отравление любыми ядами, кроме солей тяжелых металлов, из-за разрушения ядов в гниющих тканях. Отравление же солями тяжелых металлов остро не наступает и имеет характерную клиническую картину, которая не наблюдалась у Ванифатьева В.В.». Таким образом, из-за несвоевременного проведения экспертизы установить причину смерти Ванифатьева В.В. не возможно. Вместе с тем, следственные органы в течение 10 лет продолжали проводить проверку по факту смерти Ванифатьева. Было вынесено более 20 незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела и только в 2005 году было возбуждено уголовное дело по факту убийства. Однако, в виду невозможности установить причины смерти, производство предварительного следствия по уголовному делу было приостановлено в связи с тем, что лицо, которое подлежит привлечению к уголовной ответственности, не установлено.

Практика приостановления и прекращения расследований дел о пытках и жестоком обращении
Как уже видно из представленных выше примеров расследования по конкретным делам, распространенной является практика вынесения следственными органами прокуратуры незаконных постановлений о приостановлении производства по делам и даже прекращении, которые впоследствии отменяются вышестоящими инстанциями и признаются судом незаконными. Такая практика очевидным образом противоречит принципам быстроты и тщательности расследований.

Нагатинской межрайонной прокуратурой г. Москвы в отношении неустановленных сотрудников милиции 7 мая 2004 года было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 286 ч.3 п. «а» УК РФ, по факту причинения Носкову телесных повреждений 21 марта 2004 года. В совершении данного преступления подозревались сотрудники милиции Болкунова Е.В., Пухов К.С., Попов Ю.А. Между подозреваемыми и потерпевшим были проведены очные ставки, и 1 апреля 2005 года производство предварительного следствия было приостановлено на основании ст. 208 ч.1 п.1 УПК РФ (лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено). И только спустя почти два года, 29 января 2007 года производство предварительного следствия было возобновлено. Болкуновой обвинение было предъявлено 12 февраля 2007 года, а 13 февраля 2007 года - Пухову и Попову. Таким образом, необходимые следственные действия были проведены в течение двух недель, и виновные в совершении преступления были установлены. 29 октября 2007 года Нагатинский районный суд г. Москвы признал всех троих виновными в совершении преступления по ст. 286 ч.3 п. «а» (превышение должностных полномочий с применением насилия или с угрозой его применения).


Тщательность расследования в практике российских следственных органов
Анализ хода расследования сообщений о пытках и жестоком обращении показывает, что следственными органами при прокуратуре расследования проводятся без должной тщательности, не выполняются все необходимые следственные действия, не опрашиваются свидетели, не дается должной оценки показаниям потерпевшего, и они не берутся в расчет. В приведенных выше примерах уже проиллюстрирована данная практика и к каким последствиям для расследования она приводит. При этом показания сотрудников милиции учитываются и на них строятся версии следствия.
Несовершеннолетние Аплекаев и Даровских 13 января 2004 года около половины второго ночи находились на дискотеке, откуда сотрудниками милиции были доставлены в Центральный отдел милиции УВД г. Йошкар-Олы. В отделе милиции сотрудниками этого отдела к ним незаконно были применены физическая сила и специальные средства (резиновая дубинка), причинены побои. Спустя год, 7 декабря .2005 года, с согласия и.о. заместителя прокурора Республики Марий Эл, по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 286 ч.3 п. «а» УК РФ, было возбуждено уголовное дело по факту превышения сотрудником милиции своих должностных полномочий и причинения телесных повреждений несовершеннолетним Аплекаеву и Доровских. Производство предварительного следствия по уголовному делу было приостановлено 7 июня 2006 года на основании ст. 208 ч.1 п.1 УПК РФ. Данное постановление было обжаловано прокурору Марий Эл и 7 августа 2006 года, то есть спустя 2 месяца, было отменено и.о. прокурора Республики Марий Эл как необоснованное и преждевременное в связи с тем, что следователем не были выполнены все необходимые следственные действия. В числе подобных действий: очные ставки между потерпевшими и свидетелями, так как не устранены существенные противоречия в их показаниях; проверка показаний на месте с участием потерпевших; допрос дежурного отдела милиции, куда были доставлены и незаконно содержались несовершеннолетние, то есть следственные действия, производство которых должно было быть выполнено на первоначальных стадиях. 12 июля 2007 года городской суд Йошкар-Олы признал оперуполномоченного виновным в превышении должностных полномочий с применением насилия и специальных средств (ст. 286, ч.3 УК РФ).

Ограничения доступа жертвы пыток к расследованию
Достаточно распространенным является нарушение правоохранительными органами принципа доступа жертвы к расследованию. Данный принцип нарушается как на стадии доследственной проверки, когда в возбуждении уголовного дела отказывают, так и на стадии расследования уголовного дела. Однако характер этих нарушений различен.

В статье 42 УПК РФ закреплены права потерпевшего при расследовании уголовного дела. В частности, в ходе расследования потерпевший имеет право знакомиться с протоколами следственных действий, которые проводились с его участием, назначением и заключением экспертиз, проводимых в рамках расследования уголовного дела, представлять доказательства, заявлять ходатайства и т.д.

Формально, следственные органы не препятствуют потерпевшему в реализации права на предоставление доказательств. Ходатайство потерпевшего о приобщении к материалам уголовного дела тех или иных доказательств, допросе лиц и т.п. принимается, но рассматривается формально и, в большинстве случаев, в удовлетворении ходатайства отказывается. Как правило, следователь, отказывая в удовлетворении ходатайства, приводит обоснования своего решения. Далеко не всегда потерпевший согласен с доводами следователя, но обжаловать их практически невозможно, так как в соответствии со ст. 38 УПК РФ следователь является лицом процессуально независимым и уполномочен самостоятельно принимать решение о производстве следственных действий.
Подобные нарушения не раз допускались при расследовании уголовного дела, возбужденного в отношении сотрудников отряда милиции по факту убийства гражданина Щиборщ К.В., совершенного при превышении пределов необходимой обороны. Щиборщ К.В. страдал психическим расстройством и нуждался в стационарном лечении, но от добровольной госпитализации категорически отказывался. Не помогли и уговоры отца, который, имея на руках направление на госпитализацию сына в психиатрическую больницу, просил его добровольно поехать туда вместе с ним. Так как состояние здоровья Щиборща К.В. резко ухудшилось, госпитализация была необходима, отец обратился в отдел милиции с просьбой оказать помощь в госпитализации сына. Осуществлявшие задержание сотрудники милиции применили физическую силу и специальные средства. В результате, непосредственно после задержания Щиборщ К.В. с множественными телесными повреждениями был доставлен в больницу, где от полученных повреждений скончался. В ходе расследования по делу были проведены три комиссионные судебно-медицинские экспертизы, то есть экспертизы проводились экспертами одной специальности. Заключения экспертов содержали противоречивые данные. Кроме того, заключение эксперта, на основе которого следователь постановил прекратить уголовное дело, было признано незаконным. Надзирающий медицинский орган признал, что заключение выполнено с нарушением требований действующего законодательства, предъявляемым к подобного рода документам. Надзирающий медицинский орган также указал на необходимость привлечь эксперта другой специальности, то есть провести комплексную экспертизу, о чем был составлен соответствующий акт. Потерпевшим было заявлено ходатайство о приобщении данного акта к материалам уголовного дела и назначении комплексной судебной экспертизы. Однако следователь в удовлетворении данного ходатайства отказал, так как посчитал данный акт недостаточным основанием для назначения комплексной экспертизы и вновь назначил комиссионную, которая как было уже признано специалистами, не может дать объективного заключения.

На стадии доследственной проверки нарушение принципа доступа жертвы к расследованию носит несколько иной характер и связано с тем, что в УПК РФ четко не прописано право заявителя на ознакомление с материалами проверки, проводимой по его обращению. На этом основании следственные органы, как правило, отказывают заявителю в ознакомлении с материалами, тем самым лишают его права подготовить обоснованную и мотивированную жалобу на решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

Статья 24 Конституции РФ обязывает органы государственной власти, их должностных лиц обеспечить каждому возможность знакомиться с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. Таким образом, любая информация, за исключением сведений, содержащих государственную тайну, конфиденциальные сведения, связанные со служебной, коммерческой, профессиональной деятельностью и т.п., должна быть доступна гражданину. Поскольку ограничения прав граждан на доступ к информации могут быть установлены только законом, а статья 148 УПК РФ (отказ в возбуждении уголовного дела) не содержит каких-либо ограничений в отношении лиц, чьи права и свободы затрагиваются постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, то следственный орган обязан обеспечить заявителю возможность ознакомления с материалами проверки. Однако на практике данный принцип зачастую не соблюдается.
Типичным примером подобных нарушений может служить дело Курепина И.В. (г.Одинцово, Московская область). В камере задержанных Одинцовского управления внутренних дел Московской области 11 октября.2006 года был обнаружен труп гр. Курепина И.В. Ранее Курепина доставили в УВД сотрудники милиции по подозрению в совершении преступления. Согласно медицинскому свидетельству о смерти причина смерти: механическая асфикция от сдавления органов шеи мягкой петлей (удушение). При осмотре тела мать Курепина обнаружила на теле сына множественные следы от побоев и прижиганий сигаретой. По данному факту она подала соответствующее заявление, в котором просила провести проверку по факту применения в отношении ее сына пыток. Одинцовской городской прокуратурой была проведена проверка, по результатам которой вынесено более 5 постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. Данные постановления неоднократно признавались руководителем следственного органа незаконными и необоснованными и отменялись. При этом были установлены имеющиеся на теле Курепина телесные повреждения в виде ссадин и кровоподтеков, но обстоятельства их получении не исследовались. Представитель матери, Курепиной Н.И., неоднократно обращался в следственные органы с просьбой ознакомить его с материалами проверки, но в удовлетворении его заявления отказывалось по различным основаниям: не предусмотрено законодательством, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела отменено и проводится проверка, материал находится на проверке в прокуратуре и т.д. Таким образом, представитель пострадавшего был лишен возможности подготовить обоснованную и мотивированную жалобу на незаконные действия следователя, который, очевидно, не проводит эффективное расследование.

Проблемы обеспечения независимости расследования
Большие сложности возникают с соблюдением принципа независимости. Связано это в первую очередь с российским законодательством и организацией работы правоохранительной системы в целом. Анализ обращений, поступающих в Фонд, показывает, что подавляющее большинство преступлений, связанных именно с применением пыток и незаконного насилия и, как правило, охватываемых составом преступления, предусмотренного статьей 286 Уголовного кодекса Российской Федерации (превышение должностных полномочий), совершается сотрудниками уголовного розыска (37,5%).

В статье 151 УПК РФ дан исчерпывающий перечень преступлений, проведение предварительного следствия по которым возлагается на следственные органы. Так, на следователей Следственного комитета при прокуратуре РФ, среди прочих, возложены обязанности по расследованию преступления, предусмотренного статьей 286 УК РФ.

Организация же работы российской правоохранительной системы такова, что оперативное сопровождение по уголовным делам находящимся, в том числе и в производстве следователей СКП, возложено на сотрудников уголовного розыска. Таким образом, складывается парадоксальная ситуация, когда с одной стороны, следователи СКП тесно, иногда на протяжении многих лет сотрудничают с оперативными сотрудниками милиции в части раскрытия уголовных преступлений, а с другой стороны, в силу служебных обязанностей должны возбуждать и расследовать в отношении них уголовные дела.

Более того, на практике не всегда должным образом обеспечивается независимость органа или лица, проводящего расследование.
Типичным примером нарушения принципа независимости является дело Виткевич Н.Н. (г. Брянск). Виткевич Н.Н., управляя автомобилем, проезжал мимо д. 10Б по проспекту Ленина в г. Брянске. Автомобильное движение было затруднено, машины не могли разъехаться на загруженной дороге. В результате, между ним и ранее незнакомым ему мужчиной, который, как выяснилось впоследствии, является заместителем прокурора Советского района г. Брянска Д.А. Патовым, произошла ссора, переросшая затем в драку, вызванная тем, что их (Н.Н. Виткевича и Д.А. Патова) машины не могли разъехаться. Воспользовавшись своим служебным положением, Патов вызвал по телефону сотрудников милиции, сообщив при этом, что совершено нападение на прокурора. Дознание по делу было поручено отделу дознания УВД по Советскому району г. Брянска, то есть подразделению, надзор за процессуальной деятельностью которого в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 37 УПК РФ имеет право осуществлять непосредственно потерпевший, так как является заместителем прокурора указанного района. Помимо того, что имело место нарушение принципа равноправия сторон, лицо, осуществляющее дознание, не могло считаться независимым. По результатам дознания в отношении Виткевича был составлен обвинительный акт. Объективность проведенного дознания вызывает обоснованные сомнения.
Необходимо обратить внимание на тот факт, что, как правило, постановления, признаваемые руководителем следственного органа как вынесенные преждевременно и необоснованно, отменяются исключительно по жалобам потерпевших, а не по инициативе руководителя следственного органа.

Вторым важным моментом, на который необходимо обратить внимание и учесть при разработке мер, направленных на повышение эффективности работы следственных органов при прокуратуре, является то, что в подавляющем большинстве случаев за халатность, принятие незаконных решений, отсутствие должных мер и невыполнение необходимых действий, сотрудники следствия не привлекаются ни к дисциплинарной, ни к уголовной ответственности. Это порождает состояние безнаказанности и воспроизводит практику неэффективных расследований.
• Длительность расследований и судебных разбирательств
Описанная выше практика халатного отношения к расследованиям, волокиты, принятия незаконных решений приводит к тому, что даже когда следствие все-таки завершается предъявлением обвинения и направлением уголовного дела с обвинительным заключением в суд, потерпевшим приходится годами ждать восстановления своих нарушенных прав решением суда. Как видно из приведенной Таблицы 1, наибольшее количество дел, находящихся в производстве Фонда «Общественный вердикт», попадает во временной отрезок 1-2 года с момента сообщения о преступлении и до вынесения приговора (17 дел из 59 дел в производстве Фонда, по которым приговор либо уже вынесен, либо дело слушается в суде). При этом стоит отметить, что по 15 делам потерпевшим пришлось ждать приговора суда 6-12 месяцев, и по еще 17 делам - более двух лет. Четыре дела из числа последней категории являются вопиющими - по ним потерпевшим пришлось ждать более пяти, более шести и более семи лет восстановления справедливости.
Таблица 1: Сроки, прошедшие с момента сообщения о преступления до вынесения приговора

Промежуток времени

Количество дел

Примечание

1-3 месяца

5 дел

 

3-6 месяцев

5 дел

 

6-12 месяцев

15 дел

 

1-2 года

17 дел

1 – слушается в суде

Более 2 лет

8 дел

 

Более 3 лет

5 дел

1 - слушается в суде

Более 5 лет

2 дела

1 - не дошло до суда

Более 6 лет

1 дело

 

Более 7 лет

1 дело

 


Дела о пытках: типичные практики применения
Отдельное внимание стоит уделить анализу характеристик дел о пытках и жестоком обращении. Приведенные ниже данные базируются на анализе 59 дел, находящихся в производстве Фонда «Общественный Вердикт» и партнеров, по которым уже вынесен приговор (56 дел) или дело в настоящее время слушается в суде (3 дела).
В подавляющем большинстве случаев способом пыток является избиение (как с помощью палок, дубинок и др. средств, так и руками и ногами), которое в ряде случаев сопровождается приковыванием наручниками, надеванием противогаза, унижением и издевательствами. В пяти случаях пытка выразилась в пропускании электрического тока через тело, в одном - в прикладывании раскаленного утюга. Распространенными повреждениями после пыток и жестокого обращения являются ссадины, кровоподтеки, сотрясение мозга, не редки переломы. Такие повреждения, как правило, либо не влекут вред здоровью, либо влекут легкий вред здоровью. Как видно из Таблицы 2 к таким делам относится половина из всех дел, вошедших в аналитическую обработку. В 9 случаях в результате пыток пострадавшему был причинен вред здоровью средней тяжести, в 10 случаях - тяжкий вред здоровью (в двух из них пострадавшие стали инвалидами, в одном - пострадавший считается пропавшим без вести) и в 10 случаях повреждения привели к смертельному исходу.
Таблица 2: Степень тяжести вреда здоровью в делах о пытках и жестоком обращении