Социальная адвокатура - это оказание юридической помощи гражданам, не имеющим возможности заплатить за услуги юриста, бесплатная для обращающихся помощь (услуги юриста в таких случаях оплачиваются либо государством, либо грантами тех или иных фондов, либо оказываются на волонтёрской основе). Казалось бы: при чём здесь психосоциальная реабилитация пострадавших от произвола? Однако связь прямая: человек, пострадавший от неправомерных действий властей, хочет, чтобы справедливость была восстановлена, это важно для восстановления его веры в себя и окружающий мир. Справедливость восстанавливается в первую очередь в суде, на адвокатов нужны деньги, которых у пострадавших часто нет, и таким образом доступ к услугам социальной адвокатуры становится важнейшим условием успешности проводимой реабилитации. Обычно юристы выполняют свою работу, психологи - свою, иногда работают в паре, но есть и уникальные истории - такие, как приводимая ниже история Елены Германовны Струтинской, которая одновременно является и психологом, и социальным адвокатом.

Елена Германовна Струтинская

Служба социальной адвокатуры была создана в 2003 году на базе Коми регионального Движения Женщины России - Женская Палата Республики Коми. Фактически она началась с 2001 года, с проекта информационно-просветительской кампании «Жизнь без насилия» - это была программа ООН в Российской Федерации. Я вела этот проект, и мы работали со всеми случаями насилия над женщинами: на работе, в семье, в обществе. Работали над этим проектом два года, в том числе проводили массовые акции. Например, был «показательный суд» - красочное шоу, в котором участвовали студенты и настоящий судья, прокурор мы инсценировали конкретный процесс. Или ток-шоу в кинотеатре, где студенты училища искусств показывали разные виды насилия: что переживает жертва, что думает тот, кто это делает. Этакий «психологический триллер». У меня была рубрика своя в газете, она перестала существовать только полгода тому назад: «Заметки социального адвоката», - я ее вела с 2002 года.
В какой-то момент стало понятно, что всего этого недостаточно: информации недостаточно, просвещения граждан недостаточно. Американская ассоциация юристов предложила нам пройти обучение по курсу «социальных адвокатов». На обучение прошло 5 человек от региона. На нашем потоке обучали также специалистов из Тульской, Липецкой, Новгородской, Самарской области, Екатеринбурга. Всего было три таких потока.
Как мы учились? Ездили в Москву на сессии каждый месяц 1 год, и на второй год нам была предоставлена практика. После годичного обучения был показательный суд. К моменту практического обучения уже практиковала, поэтому для меня тренировочный судебный процесс прошел успешно.
Первоначально, когда служба социальной адвокатуры только была создана, мы работали только с женщинами, продолжая тему насилия. В 2005 году служба претерпела изменения - я стала заниматься всеми делами, с какими бы ко мне ни обратились: квартирные вопросы, дела в системе УФСИН, разводы, разделы, определение место жительства ребенка при раздельном проживании родителей, взыскание денежных средств и т.п.
Постепенно был выработан некий механизм: мы брали дело, где связаны человек и какой-то госорган. Проходили полный судебный круг с ним, получая везде отказы. И потом выступали с инициативой: внести соответствующие изменения в закон. Например: по закону «о Северах» пенсионер имеет право оплаты проезда к месту отдыха и обратно бесплатно раз в 2 года. А если он едет на могилу матери в ближайшую область, то это отдыхом не считалось и не оплачивалось. Нелепая ситуация. Мы прошли весь судебный круг с этим вопросом и выступили с предложением изменить формулировку закона. Изменение было внесено, естественно, что кроме нас были еще граждане, работающие в этой теме, то есть в результате нашей работы получилось такая институциональная вещь. На решение таких глобальных вопросов мы вышли два года назад. Получили результат один раз и поняли, как можно двигаться.
То же самое с законом об опеке. Сначала было несколько разноплановых законов на эту тему, мы проверяли их судебной практикой, потом боролись за каждую статью нового закона. Сейчас этот закон приняли. Очень хорошо видно: где формулировки статей были от чиновников, где они не приняли наши предложения - там эти формулировки не срабатывают в полной мере! Например, реально нарушено право человека, ухудшилось положение ребенка. Если раньше приемные родители при поступлении в семью ребенка могли купить ему мебель - выделялась единовременно сумма на это, - то теперь выплаты разбиты на месяцы. Это нелепость, конечно. Поскольку региональный Закон не отвечает сущности Федерального закона, Конституции, по правилам которой нельзя ухудшать имеющееся положение дел, а распыление денежных средств и невозможность приобрести мебель единовременно, опекуны считают ухудшением положения приемных детей. Мы сейчас хотим пройти опять весь этот круг и добиться изменений.
Не знаю, как будет с законом об опеке. Но иногда все происходит быстро. Например, у меня была жалоба на право бесплатного проезда, - пенсионеры имеют такое право проезда на пригородных поездах. Пенсионерам надо было проехать из Печоры в Усинск, а там пригородный поезд формально называется «скорым». Это простой случай, и быстро было принято решение по нашей жалобе.
Конечно, для Службы приходилось искать помощников. Но в чем прелесть наших действий? Я помогала людям решить свою судебную проблему. У меня установка: «я вам говорю, что делать, а вы сами делаете». Так что один раз пройдя «через меня», человек потом сам научается и понимает, как ему поступать. Я показываю технику юридического письма, показываю, как понимать закон, учу понимать, в чем нарушение права, а в чем нарушение его прав. Научившись, люди работают самостоятельно. Вот Общественная организации ООО «Приемная семья», например, работает сама. А мы с 2005 года провели несколько семинаров. Набирали женский актив городов и районов, учили, - причем привлекли для обучения судей, нотариусов, разного уровня специалистов: мировые судьи у нас читали лекции, федеральные, судья Конституционного суда... У всех, кто занимается этой работой в деревнях, в поселках, большая проблема с информацией. Мы что-то давали им на семинарах: Жилищный Кодекс, Семейный, мы делали специальные брошюрки «В помощь социальному адвокату» - права пенсионеров, права матерей... Но это немного.
Люди, прошедшие через наши семинары, работают на чистом энтузиазме, конечно, - это не оплачивается. Сейчас из тех, кто проходил у нас обучение, остались те, кому это важно для карьеры, для статуса или они просто не могут жить подругому. Например, есть деревня, там работает Надежда Уляшова, она бывший депутат. Когда она у нас поучилась, начала активно работать - новый статус ее просто окрылил! Люди к ней ходят, у нее в руках рычаги знаний, как помочь в той или иной проблеме.
Те, с кем мы имеем дело, - это очень активная часть женщин. Например, Лидия Иванова. Когда мы набирали людей на семинар, у нас было обязательное условие: высшее педагогическое или психологическое образование. Но я посмотрела на Лидию, она такая женщина «от сохи», от земли, очень мудрая. Подумала: рискнем! Так она после обучения в своем районе начала такую активность, так много сделала для района! У них там бабушки-пенсионерки торговали овощами на ящиках - их стали гонять местные предприниматели, конкуренция же. Она пришла к главе администрации: «что такое?» Глава: «Они должны платить за аренду!» А Лидия настояла: «Должны - стройте павильон! Пусть бабки 5 копеек платят за аренду, а на 15 - продают свою зелень». И что вы думаете? Построили! Конечно это не только ее заслуга, но нельзя сбрасывать со счетов то, что она общественница, и ее активно поддерживают.
Мы, конечно, работали по грантам, потому что любое ведение дел - это расходы на бумагу, на скрепки, принтер заправить, литературу купить. Сейчас, к сожалению, Служба социальной адвокатуры находится в сложном положении: бюджета нет, оплаты на проект нет. На уровне республики все тоже стоит - люди работают, но нет времени и средств на организацию семинаров, все держится на голом энтузиазме. Я сейчас не беру новые дела, только довожу до разрешения старые. Но все еще работаю на уровне консультаций, мне звонят люди, по-прежнему обращаются.
Между собой, с этими женщинами из районов, мы тоже созваниваемся постоянно. Потому что очень важно, чтобы были не только рабочие вещи, но и личностные: говорить друг другу, что сделанное важно, и услышать, что ты молодец. Сейчас это единственный стимул для них в работе.

Кто подходит для работы в Службе социальной адвокатуры? Что должны знать и уметь эти люди?
Для такой работы подходят только люди лично замотивированные. Если человека «направляют» учиться, «отправляют», ничего он не сможет делать. У меня есть своя система отбора: я даю первое какое-то задание, довольно бредовое, - и смотрю: если человек начинает что-то делать, приходит с вопросами, если просто сам пытается разрешить и говорит потом - «ничего не получилось», - это наш человек, мы работаем дальше! Если он с этим заданием пропадает - все, учить его можно было и не начинать - ничего не получится.
В чем состоит само обучение? Мы учим определять поле проблемы, это первый шаг. Приходит обычно человек и не знает, с чего начать. Из этого вала «все плохо», «ничего не получается» надо найти и выбрать правовую проблему. Я специально просила, когда мы вели семинары, - к моим будущим специалистам приводила знакомых женщин, чтобы те что-то рассказали, о каких-то сложностях, пусть даже нафантазировали. А специалист должен найти именно правовую проблему.
Второй шаг - сказать: вы должны сделать то-то, вы готовы сами? Тенденция пошла к тому, что я для некоторых чуть ли не семейный адвокат, психолог. Это не годится. Если человек сам может справиться, сильный, - будем его учить. Это лучше, он становится увереннее, грамотнее, лучше разбирается в своих правах.

Как бы Вы определили место социальной адвокатуры в современном обществе?
Судьи стали пользоваться международным правом, они стали тщательнее относиться к документам. Конечно, эмоций было много - поучение, недовольство. Один раз меня судья даже экзаменовать взялась на предмет знания законов. Я спросила: «вы хотите, чтобы я номер статьи назвала? Легко, только у нас не экзамен!»
Наконец, они стали следить за словами. Был такой случай, в Верховном суде, когда я сказала: «никто не отменял понятие справедливости». Судья в ответ: «есть буква закона, какая справедливость!». Я тут же ему: «Стоп! Закон - ради справедливости, и если вы будете утверждать обратное, я сейчас выйду отсюда, соберу пресс-конференцию и расскажу, что вы против справедливости». Теперь они следят за своими словами, на копиях судебных Решениях, Постановлениях, Определениях теперь есть все подписи, а раньше могли и без подписей дать.
У нас был момент, когда меня даже прокуратура проверяла: я напишу статью, а они звонят: «документы с подтверждением фактов, пожалуйста!» Год меня так проверяли, а может и не меня, а работа такая. Но я человек аккуратный, всегда все документы была готова предоставить. В благодарность за такую тщательность я теперь вхожу в Общественный совет при прокуратуре.
Я знаю многих, меня знают многие. Я уже говорила судьям: «вы обладаете знаниями, а гражданин - нет. Он приходит за защитой своих прав. А вы начинаете игнорировать его просьбы, и тем самым делаете бесправие еще более серьезным. Закон обязывает вас проявлять инициативу по защите прав граждан: вы можете сами классифицировать что-то и, например, указать, что это дело уже не гражданское, а уголовное. Сейчас ситуация улучшилась. Вот сейчас был суд, женщина просила проверить подлинность документов, а судья это игнорирует. Значит, я будем делать ходатайство, потому что судья должен это проверять.

Я не беру за свою работу денег, у меня нет такого права. Было скандальное судебное дело: акции Газпрома у детей интернатских. Я им отыграла эти акции, которые интернат удерживал, были там махинации всякие... Так вот те дети, которые шли через юридических адвокатов, сильно потратились, мои дети - не потратили ни копейки. Хотя меня не раз во время этого процесса поливали грязью, но у меня у единственной была папка документов, в которой было все - все счета, все копии документов... И дело закончилось успешно.
Адвокат видит результат труда в получении денег. Социальный адвокат - в повышении грамотности населения, в защите людей в трудной ситуации.
Сложностей в работе очень много. Трудно работать с властью, трудно быстро получить информацию. Большая проблема, когда суд сам по себе меняет практику. Приходите вы, например, просите решение, а вам говорит секретарь: решение будет выслано на дом. Решение приходит через какое-то время, вы обращаетесь его обжаловать в суд, - а они отказывают, потому что прошел срок подачи жалобы. Мы, конечно, такие действия обжалуем, но законоприменением манипулируют. Еще много других нюансов, с которыми сталкиваемся. Судебная система не отвечает в полной мере понятию - «защита», система требует реформирования и более четкого законоприменения.
Какие есть возможности для сотрудничества?
Я стараюсь поддерживать ровные отношения с юридическими адвокатами. У меня был опыт работы с адвокатами, местными, с именами. И мы разделили обязанности: я вела ту часть дела, которая касалась международного права, они - остальное. Дело получилось - конфетка.
Но в целом юридические адвокаты социальных не любят: мы составляем конкуренцию. Конкуренцию шумную, опасную. Почему? Я столкнулась с такой схемой. В милицию доставили человека по подозрению в совершении преступления. Следователь тут же приводит из коридора адвоката - вот тебе бесплатный адвокат, по закону. Потом молодой человек выходит с ним за дверь, после составления протокола - и этот адвокат ему подсовывает договор: ты мне должен столько-то и столько-то, за такие и такие услуги, в частности за то, что я с тобой сейчас сидел при составлении протокола. Человек в шоке, разумеется, - и он подписывает этот договор. А что должен сделать адвокат, в договоре прописано слабо. Адвокат берет в результате минимум 5 тысяч, а максимума это не имеет - в Усинске, например, получается и 50, и 60 тысяч за дела, которые не стоили бы выеденного яйца, если бы мы вели их тут, но это отдельная история и это со слов тех граждан, которые сталкиваются с этими проблемами.

Служба социальной адвокатуры есть только в республике Коми или в других регионах тоже? Каким Вы видите ее место в современном обществе?
Наверное, в России в каких-то регионах продолжают работать службы социальной адвокатуры. Например, точно есть такая служба в Екатеринбурге.
Я думаю, что такая служба обязательно должна быть. В Америке она чрезвычайно развита - в каждом штате есть такая служба. Целая команда адвокатов, которые не получают гонорары от клиентов, оплачиваются государством. И они действительно завалены работой выше крыши - настолько, что у каждого адвоката есть помощник, который делает предварительную работу. Потому что это очень востребовано населением. У нас это тоже было бы востребовано, люди у нас небогатые. Например, молодая девушка, которая только начинает работать где-нибудь в детском саду, зарабатывает 4 тысячи. Ей просто, если что, нечем платить адвокату, - это я говорю из практики, у нас был такой случай.
В идеале я бы хотела видеть эту службу с подпиткой от государства. Какой-то проект, направленный на развитие правовой грамотности, и тут служба социальной адвокатуры была бы кстати. Нехватка знаний совершенно очевидна - начиная от неоформления каких-то документов годами до более серьезных случаев. Люди буквально не знают, куда обратиться, если что-то произошло. Особенно в деревнях, поселках - там много проблем с землей, с оформлением собственности, с предоставлением услуг ЖКХ.

Что лично Вам помогает в работе?
У меня был пик выгорания - очень серьезный, он начался в декабре 2004 года. До этого я работала на своих личностных ресурсах, и дошла до такого, что все: нервная система не выдерживала такой нагрузки. Я пересмотрела все, что можно было, в своей работе. После этого начала работать чисто технически. Не включаться эмоционально. Я даже стала отслеживать - на что я реагирую? - и отсекать эти вещи. Сейчас меня сложно поддеть на эмоциях, я не волнуюсь при общении с чиновниками. Я просто поняла, что обладаю тем багажом знаний, балансом знания закона и практики, которого у этих людей зачастую нет.

Хорошая опора - это, прежде всего семья. Личная устроенность дорогого стоит. У меня муж, я 25 лет замужем, и двое детей. Муж у меня очень спокойный человек, очень толерантный, он гордится мной - ему нравится, когда меня по телевизору показывают. Если бы этого его отношения не было - я не смогла бы работать. Потому что приходится ковыряться в таком дерьме, что приходишь домой - и ахаешь: дорогой, ты просто золото! В такой работе могут быть очень одинокие люди, они, таким образом реализуется - это одно. Но совсем другое - когда есть опора. Мой муж никогда не скажет: ты где была до 12 часов ночи? - не будет предъявлять претензии. Сын поможет на организации мероприятия, если надо будет, дочь поможет что- то набрать на компьютере, выполнить секретарскую работу. Я сумела в семье создать определенную атмосферу и могу ее транслировать дальше.
Я занималась семейным консультированием. И в какой-то момент я начала эти истории набрасывать в компьютер. Если получится когда-нибудь, я их опубликую. Курьезы, нелепицы, - вся жизнь. Конечно с разрешения тех людей, о которых я пишу, и по прошествии какого-то времени. Мне так легче - я вылила историю и не храню ее в голове вечно. Муж смеется - выйдешь на пенсию, куплю тебе домик в деревне, будешь писать мемуары.