Мать сняла клеймо с сына
27 апреля 2009, 15:14
Михаил Залетин носил форму сотрудника государственной инспекции безопасности дорожного движения (ГИБДД). В органы милиции пришел не сразу. После окончания школы поступил в военно-морское училище в Петергофе. Окончил два курса. Побывал в дальнем учебном походе к Средиземному морю. Со временем понял, что бороздить морские просторы - не его стихия. Парня потянуло на сушу. Вернулся к родителям в Тверь, поступил на службу в ГИБДД. Одновременно учился в Тверском государственном университете, в 2000 году получил диплом юриста.
Молодой человек, прошедший строгую медицинскую комиссию при поступлении в военную мореходку, а потом и в госавтоинспекцию, обладал, естественно, хорошим здоровьем. И в первые годы службы в милиции на самочувствие не жаловался. Беда пришла неожиданно. Михаил Залетин заболел тяжелой формой сахарного диабета. Что спровоцировало недуг, врачи определить не смогли. Но теперь жизнь парня коренным образом изменилась. Все свои дни он сверял не только по часам, но и по глюкометру - прибору американского производства. Прежде чем поесть или попить, надо было измерить по прибору содержание сахара в крови. Ничего лишнего молодой человек позволить себе не мог.
Многие, оказавшиеся в подобной ситуации, свой вынужденный образ жизни считали адом и опускали руки. Михаил, по словам матери, Светланы Георгиевны, духом не падал и отчаянию не поддался. Продолжал службу в ГИБДД, не уклонялся от дежурств. Иногда сутками пропадал на посту. Ему как-то удавалось скрывать свой недуг от сослуживцев, от руководства. Михаил не посещал госпиталь управления внутренних дел. Пользовался советами участкового врача, строго по времени сам делал инъекции инсулинового препарата. Всю силу духа парень направил на то, чтобы оставаться в строю. Чего это стоило, знал только он сам. Как сын мучается, чувствовали родители. Но беда не ходит одна. Судьба готовила Михаилу Залетину новое испытание.
...В уголовном деле изначально было много противоречий и неясностей. Водитель, регулярно совершавший рейсы по трассе между двумя столицами, обратился в управление собственной безопасности УВД с заявлением. Он утверждал, что на посту ГИБДД у поселка Эммаус 5 июня 2004 года у него отобрали документы, а за их возврат потребовали взятку в три тысячи рублей. С заявлением водитель обратился почему-то только 10 июня, и в его первоначальных показаниях говорилось о нескольких “взяточниках”. Лишь впоследствии водитель в кабинете следователя указал на Залетина.
Дело закрутилось. По территориальности оно было передано в правоохранительные органы Калининского района. Уголовное дело возбудили по статье “получение взятки путем вымогательства”. Это считается особо тяжким преступлением, наказание предполагает длительные сроки заключения. Шесть дней Михаил провел в изоляторе временного содержания. Прибор по определению содержания сахара оставался при нем, инсулиновые уколы делать не запрещалось. Следователь, ведущий дело, стал добиваться ареста Михаила Залетина. Калининский районный суд пошел ему навстречу. Михаила поместили в следственный изолятор. Напрасно родители просили не применять к их сыну, прежде не имевшему конфликтов с правосудием, такую строгую меру пресечения, ведь он не представлял бы опасности для ведения следствия и оставшись на свободе. Просьбам не вняли. Напрасно адвокат, собрав медицинские документы, выслушав объяснения врачей, убеждал служителей Фемиды, что Залетину в узилище никак нельзя, здоровье категорически не позволяет. Фемида не вняла и этому предостережению. Суд принял решение о заключении Залетина под стражу. В СИЗО порядки жесткие. Прибор у Михаила отобрали, препарат и приспособление для его введения тоже. Залетин оказался беспомощен перед своим недугом. Каждый день пребывания в СИЗО становился пыткой. Делались ли инъекции или диабетический больной в следственном изоляторе был их лишен вовсе, теперь точно никто не может сказать. Ведь все это происходило почти пять лет назад - в июне 2004 года. “С преступной халатностью отнеслись к моему сыну медицинские работники СИЗО. Я стояла тогда и стою на этом утверждении сегодня”, - говорит Светлана Георгиевна Залетина. Пробыв в следственном изоляторе всего две недели, Михаил впал в диабетическую кому. 30 июня он умер.
Невозможно описать горе и отчаяние родителей, при таких жутких обстоятельствах лишившихся единственного сына. Никто из тех, кто довел Михаила до преждевременной смерти, не понес никакой ответственности. Ни следователь, добивавшийся ареста, ни судья, принявший решение о заключении под стражу, ни медики, оставившие тяжело больного человека без необходимого лекарства, ни руководство изолятора. Никто!
После похорон, когда стала немножко спадать острота переживаний, родители пришли к мысли, что за ними остался долг перед памятью единственного сына. Ведь он ушел из жизни с несмытым криминальным клеймом взяточника. Ради Мишиной памяти надо было восстановить его честное имя. Родители стали хлопотать о посмертной реабилитации сына.
Светлана Георгиевна просит через нашу газету выразить благодарность всем, кто помогал ей в этих многолетних и многотрудных хлопотах. Депутату Государственной Думы РФ Владимиру Абдуалиевичу Васильеву. Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации Владимиру Петровичу Лукину. Он приезжал в Тверь спустя два месяца после смерти Михаила Залетина. Благодарна Светлана Георгиевна и столичной правозащитной организации “Общественный вердикт”. Говорит спасибо многим другим людям и организациям. Не оставляли своим вниманием и сослуживцы сына, так и не поверившие в его виновность.
Самую деятельную союзницу супруги Залетины обрели по воле случая. В прокуратуре Московского района Твери проводилась процедура изъятия глюкометра. При этом присутствовали понятые. В их числе была Валентина Алексеевна Шарипова, сопредседатель Тверского регионального отделения общества “Мемориал”. После завершения процедуры изъятия Шарипова предложила свою помощь в получении права на реабилитацию.
Надо представлять, в каком моральном состоянии тогда находились родители Михаила Залетина. Неизбывное горе мешало сосредоточиться даже на том, чтобы элементарную жалобу составить. Валентина Алексеевна с ее правозащитным опытом оказалась в этих делах незаменимой помощницей. А написать разных бумаг, походить по всяким инстанциям пришлось немало.
Из кабинета заместителя прокурора области мать вышла обескураженной: чиновник заявил, что вина сына доказана, надежды на его реабилитацию нет никакой. Но родители не сдавались. Отказы приходилось выслушивать и в других кабинетах. Дело в прокуратуре Калининского района по жалобам Светланы Георгиевны Залетиной возобновлялось 13 раз. После очередного отказа мать требовала еще раз вернуться к ситуации с сыном. Снова отказ. Надежды чего-либо добиться таяли. Но мать упорно добивалась цели.
В изматывающих нервы хлопотах шли недели, месяцы, годы. За это время из действующих лиц правоохранительной и судебной системы, причастных к трагической участи Михаила Залетина, на прежних должностях не осталось никого: ни следователя, ни судьи. Поменялось руководство как в районной прокуратуре, так и в областной. Из прокуратуры выделилось следствие. Именно областное следственное управление инициировало прекращение уголовного дела в отношении Михаила Залетина. Исправлена ошибка, имевшая столь трагические последствия. Реабилитация, запоздавшая на пять лет, все же состоялась. Доброе имя Михаила Залетина восстановлено.
Светлана Георгиевна подала в Заволжский районный суд иск к государству о возмещении морального вреда. Но гибель единственного сына никакими деньгами не восполнишь.
