На протяжении всего вооруженного конфликта в Чеченской республике власти Российской Федерации пытались ограничить сбор и распространение информации о положении с правами человека в Чечне. Правозащитные организации, активисты, юристы, независимые журналисты и частные лица играли и продолжают играть важнейшую роль в документировании нарушений прав человека и помощи жертвам продолжающегося конфликта в Чечне. Однако, исследования «Международной Амнистии» о Северном Кавказе, некоторые из которых проводились непосредственно на Северном Кавказе, показали, что правозащитники и активисты, высказывающиеся о положении в регионе, а также те, кто расследует такие нарушения, и те, кто пытались обращаться за возмещением ущерба в Европейский Суд по правам человека, все больше становились жертвами серьезных нарушений прав человека. Данный доклад отмечает, что некоторые из них были «убиты» или «исчезли». Другие подвергались пыткам, включая изнасилования. Многие другие подвергались плохому обращению, преследованиям и запугиванию.

По многим из этих дел «Международная Амнистия» получила информацию, указывающую на то, что группы лиц или отдельные лица выбирались для преследований государственными лицами с целью вынуждения их к молчанию, и для того, чтобы заглушить канал, информирующий общество о продолжающемся кризисе с правами человека на Северном Кавказе.

Продолжающийся вооруженный конфликт в Чеченской республике Российской Федерации характеризуется серьезными, широко распространенными и систематическими нарушениями международного гуманитарного законодательства и законодательства о правах человека. Тысячи людей подверглись «исчезновениям», внесудебным казням, пыткам, плохому обращению со стороны сотрудников российских и чеченских сил безопасности. Неразборчивые нападения на гражданских лиц российскими федеральными силами, а также чеченскими вооруженными оппозиционными группировками были частым явлением. Отсутствие господства законности и постоянное отсутствие мер по проведению незамедлительных расследований этих нарушений и преданию виновных в этих нарушениях правосудию, создали атмосферу, в которой правонарушители считают, что они могут совершать эти преступления безнаказанно. Более того, в результате этого зачастую является трудным установить личности совершающих эти преступления. Органы и механизмы ООН и Совета Европы, а также неправительственные организации уже давно бьют тревогу об отсутствии подотчетности за нарушения прав человека и гуманитарного законодательства в Чечне. Недавно, в октябре 2004 г., Парламентская Ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) пришла к выводу, что «мало делается для преследования в судебном порядке нарушающих права человека национальными правоохранительными органами».

В то время как российские и чеченские официальные лица сообщают о том, что ситуация в Чечне «нормализовалась», люди в Чечне регулярно подвергаются вышеуказанным нарушениям, хотя проведение крупномасштабных операций прекратилось. Более того, конфликт вылился за пределы Чечни в соседние республики Российской Федерации. На заседании ПАСЕ в октябре 2004 г. было отмечено, что «конфликт на Северном Кавказе, кажется, распространяется как эпидемия; что угрожает господству законности по всей Российской Федерации». Начиная с 2003 г., Республика Ингушетия, которая раньше считалась довольно безопасным убежищем для чеченцев, которые бежали из зоны конфликта, и проживали там в качестве внутренне перемещенных лиц (ВПЛ), стала местом, в котором чеченские и ингушские лица подвергаются «исчезновениям», внесудебным казням, пыткам и плохому обращению. В июне 2004 г. отделения милиции и республиканская администрация поверглись нападениям со стороны вооруженных оппозиционных чеченских группировок, что, как сообщается, привело к смерти приблизительно 100 человек.

Чеченские вооруженные оппозиционные группировки, некоторые под командованием Шамиля Басаева, брали на себя ответственность за ряд нападений на гражданских лиц в Чечне, Ингушетии и других частях Российской Федерации. 24 августа 2004 г. два пассажирских самолета взорвались в воздухе в Центральной России, что привело к гибели приблизительно 90 человек. В сентябре группа вооруженных мужчин и женщин взяли в заложники свыше 1000 человек, включая несколько сотен детей, в школе в Беслане в Северной Осетии. 3 сентября почти 350 человек погибли после детонации взрывчатки в школе и последующей за этим перестрелки. «Международная Амнистия» решительно осудила захват заложников, ответственность за которую позже взял на себя Шамиль Басаев.

С начала второй стадии вооруженного конфликта, чеченцы за пределами Северного Кавказа подвергались нарушениям прав человека, включая произвольные задержания, жестокое обращение и ограничение свободы передвижения, в других местах Российской Федерации. Так недавно, 9 сентября 2004 г. сотрудники милиции, как сообщается, напали на Магомеда Талбоева, космонавта и политика из Республики Дагестан, героя Российской Федерации, после того, как они остановили его на остановке метро в Москве. Согласно сообщениям, они попросили его предъявить паспорт, и когда они увидели, что у него кавказское имя, они, как считается, напали на него и закричали “Убирайся вон, черномазый, и скажи своим соплеменникам, что мы все равно избавимся от вас». После событий в Беслане также имели место сообщения об увеличившихся нападениях на чеченцев и других лиц с Северного Кавказа со стороны «скинхедов» и членов других экстремистских групп. В московском метро имели место неоднократные нападения «скинхедов» на лиц с кавказской внешностью. Кавказские магазины сжигались в Москве и Екатеринбурге; один за владельцев этих магазинов был убит. Во Владивостоке женщина в чадре подверглась нападению кем-то, кричавшим «Это за Беслан». У «Международной Амнистии» сохраняется беспокойство по поводу того, что чеченцы и другие лица с кавказской внешностью за пределами Северного Кавказа, будут по-прежнему подвергаться риску нарушений прав человека.

Данный доклад отмечает преследования в отношении лиц, которые осмелились наблюдать за правами человека, содействовать им и защищать их, и в отношении лиц, которые расследовали нарушения прав человека или обращались в международные агентства за возмещением ущерба за нарушения прав человека в контексте конфликта в Чечне.

Нападения на правозащитников и других лиц, старающихся добиться подотчетности за нарушения прав человека, сами по себе являются тяжкими нарушениями прав человека, и они не должны допускаться. Они нарушают право на жизнь, свободу и безопасность человека, его достоинство, свободу от пыток и других форм плохого обращения, право на свободу объединений и самовыражения, а также право на возмещение ущерба за нарушения прав человека. Эти нападения отражают враждебность по отношению к гражданскому обществу; они подрывают господство законности, международные механизмы возмещения ущерба и всю структуру прав человека.

У властей Российской Федерации есть ответственность и обязанность – в том числе и в соответствии с международными договорами о правах человека, такими как Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП) и Европейская конвенция о защите прав человека и фундаментальных свобод (Европейская конвенция о правах человека) – защищать и соблюдать права человека для всех лиц на территории Российской Федерации и подпадающих под юрисдикцию Российской Федерации.

Неспособность властей соблюдать и защищать людей, которые стремятся заниматься наблюдением за положением с правами человека, докладывать о нарушениях прав человека, проводить расследования в этой связи или добиваться возмещения ущерба за нарушения прав человека, связанных с чеченским конфликтом, является недопустимым явлением. Она нарушает Статью 1 Декларации ООН о правозащитниках , согласно которой: « Каждый человек имеет право, индивидуально и совместно с другими, поощрять и стремиться защищать и осуществлять права человека и основные свободы на национальном и международном уровнях.» Статья 12(2) Декларации обязывает государство «принимать все необходимые меры в целях обеспечения защиты, с помощью компетентных органов, любого человека, выступающего индивидуально и совместно с другими, от любого насилия, угроз, возмездия, негативной дискриминации де-факто или де-юре, давления или любого иного произвольного действия в связи с законным осуществлением его или ее прав, упомянутых в настоящей Декларации».
Неспособность властей обеспечить предание правосудию ответственных в нарушении прав этих лиц и создание помех в их работе нарушает обязательства Российской Федерации в соответствии со Статьей 2 (1) (3) Международного Пакта о гражданских и политических правах и Статьей 13 Европейской конвенции о правах человека, которые гарантируют право на эффективное средство правовой защиты.

Неспособность правительства обеспечить соблюдение права на возмещение ущерба посредством обращения в Европейский суд по правам человека нарушает Статью 34 Европейской конвенции о защите прав человека, которая обязывает государства никоим образом не препятствовать лицам, желающим воспользоваться правом обращаться в Суд.

Данный доклад основан на беседах с жертвами нарушений прав человека либо их родственниками, а также местными и международными правозащитниками, включая сотрудников организаций «Мемориал», Международной Хельсинской Федерации прав человека , "Хьюман Райтс Вотч", Общества российско-чеченской дружбы, Комитета Спасения Чечни и Инициативы за правосудие в Чечне, юристами, журналистами и подавшими заявления в Европейский Суд по правам человека. Многие беседы проводились представителями «Международной Амнистии» во время посещения Северного Кавказа в марте, апреле и июне 2004 г. «Международная Амнистия» также искала и получала информацию о некоторых указанных делах у соответствующих органов. Доклад содержит описание дел, которые демонстрируют нарушения прав человека, которым подвергаются правозащитники, те, кто расследует нарушения прав человека, и лица, обратившиеся в Европейский Суд по правам человека за возмещением ущерба. Необходимо отметить, что из-за боязни дальнейших преследований, некоторые люди, с которыми представители «Международной Амнистии» беседовали, попросили, чтобы их имена либые иные отличительные характеристики были опущены. Другие, о которых «Международная Амнистия» получила предварительную информацию, слишком боялись вообще что-либо сказать. В конце доклада даны рекомендации властям Российской Федерации, и, в свете предстоящего саммита ЕС-Россия, членам ЕС.

«Каждый человек имеет право, индивидуально и совместно с другими, поощрять и стремиться защищать и осуществлять права человека и основные свободы на национальном и международном уровнях.» (Статья 1 Декларации ООН о правозащитниках). Каждый, кто мирно борется за осуществление прав человека, таким образом, является правозащитником. Некоторые из них работают в правозащитных организациях, студенческих и молодежных группах, религиозных, женских ассоциациях или ассоциациях по вопросам развития; другие являются юристами, журналистами, учеными, учителями или студентами.

Одна из правозащитных организаций, члены которой подвергались серьезным нарушениям прав человека, это Общество Российско-Чеченской Дружбы.

Общество было создано в первые месяцы второго вооруженного конфликта в Чечне россиянами и чеченцами, обеспокоенными растущей неприязнью между этими двумя этническими группами. Сначала группа проводила неофициальные собрания, организовывала встречи и обращалась с призывами прекратить военные действия. В 2000 г. Общество официально зарегистрировалось. Штаб-квартира организации находится в Нижнем Новгороде, откуда происходит регулярное распространение информации о положении с правами человека в Чечне, и эта информация предоставляется Обществу его членами. Организация имеет сеть добровольцев и несколько постоянных сотрудников, которые осведомляют жертв нарушений прав человека или их родственников об их правах, и также присоединяются к ним, если им нужно обратиться к властям.

Имран Эжиев возглавляет информационный центр Общества Российско-Чеченской Дружбы на Северном Кавказе, является региональным координатором Московской Хельсинской группы и членом рабочей группы по правам человека в Чечне, организованной Комиссией по правам человека при президенте Российской Федерации. 17 сентября 2000 г. он был задержан и, как сообщается, во время недельного содержания его в региональном отделе внутренних дел (РОВД) Ачхой-Мартана он подвергался неоднократным избиениям в области спины, и, когда он пожаловался на то, что у него болит зуб, то в насмешку, его зубы обточили напильником . С того времени Имран Эжиев не прекратил правозащитную деятельность, за которую его задерживали 19 раз за последние четыре года. 29 января 2004 г. его задержали вместе с двумя его коллегами, после того, как он сопровождал председателя Комиссии по правам человека при президенте Российской Федерации Эллу Памфилову когда она посещала лагеря для внутренне перемещенных чеченцев в Ингушетии.

Согласно Имрану Эжиеву, вскоре после того, как он попрощался с Эллой Памфиловой в одном из лагерей («Сацита»), к нему подошли несколько милиционеров и попросили предъявить документы. Они обвинили его в том, что он «пытается организовать несанкционированную демонстрацию» в лагере. Когда он объяснил, что он сопровождал Эллу Памфилову, то милиционеры отпустили его.

Через 40 минут группа вооруженных мужчин в военной форме остановила машину Имрана Эжива, когда он ехал на встречу с Эллой Памфиловой, и его, а также двух других членов Общества, Хамзата Кучиева и Адлана Ибрагимова, насильно отвезли в Сунженское районное управление внутренних дел (РОВД) в станице Слепцовская. Там, как сообщается, несколько офицеров неоднократно били Имрана Эжиева по спине и били его головой об стену, угрожая при этом передать мужчин российским федеральным силам, где они «исчезнут» без следа. Имран Эжиев заявил, что милиционеры прочитали медицинские справки, которые он имел при себе, и что они знали, что он имеет травму спины, когда они били его по спине. Один из милиционеров, как сообщается, сказал, что отпустит всех троих, если они признаются в совершении нескольких нераскрытых краж.

На следующее утро, когда Элле Памфиловой сообщили о задержании троих мужчин, она пошла в РОВД и настояла на их освобождении. Милиция освободила троих мужчин позднее в тот же день.

5 февраля Имран Эжиев пришел в Министерство внутренних дел Республики Ингушетия с тем, чтобы подать жалобу о его произвольном задержании. Заместитель министра внутренних дел Заялудин Кутиев, как сообщается, заявил ему, что сотрудники милиции не нарушили закона, и что никто, за исключением официальных лиц, включая наблюдателей по правам человека и журналистов, не имеет права посещать лагеря для внутренне перемещенных лиц. В своем письме в «Международную Амнистию» от 7 апреля 2004 г. прокуратура Ингушетии заявила, что Имран Эжиев был задержан за нарушение административного законодательства. Прокуратура также заявила, что сотрудники правоохранительных органов не применяли насилия против него.

Явная кампания запугивания членов организации продолжилась, и, как сообщается, усилилась в июне и июле 2004 г. Свыше 40 милиционеров провели обыск помещения Общества в ингушском городе Карабулак 12 июля приблизительно в 6.30 утра. У большинства из них на лицах были маски, и они были облачены в маскировочную форму. В руках у них были автоматы. Как сообщается, они обыскали помещение, не назвав себя, и не предъявив ордера на обыск. Они, как сообщается, изъяли шесть видеопленок, четыре компьютерных диска, а также папки, содержащие свидетельские показания жертв нарушений прав человека, совершенных российскими федеральными силами в Чечне, а также имена тех, кто, как сообщается, совершил эти преступления, и информацию об автомашинах, используемых для похищения гражданских лиц.

Имран Эжиев прибыл в офис во время обыска и заявил милиционерам, что их действия являются незаконными, так как они не предъявили ордера на обыск. Один милиционер, как сообщается, закричал на него: «Незаконно то, что ты родился. Незаконно то, что ты чеченец. Не беспокойся, мы непременно найдем что-нибудь незаконное про тебя».

Вскоре после этого, милиционеры заявили, что они нашли два маленьких полиэтиленовых пакета с порошком в одной из комнат, и, как сообщается, они заявили, что они нашли взрывчатку. Хамзат Кучиев был задержан по подозрению в причастности к терроризму, и его доставили в городское отделение внутренних дел (ГОВД) в Карабулаке. Имран Эжиев позвонил Председателю комиссии по правам человека при президенте Российской Федерации Элле Памфиловой в Москву и попросил ее о помощи. Она, как сообщается, позвонила Президенту Ингушетии и попросила его вмешаться. В результате этого Хамзата Кучиева освободили через несколько часов, и, как сообщается, сотрудники милиции извинились перед ним, попросив при этом НПО не давать этому инциденту дальнейшей огласки.

Общество Российско-Чеченской дружбы подало жалобу прокурору Ингушетии. Однако, власти не провели никаких официальных расследований по фактам обыска помещения организации, произвольного задержания Хамзата Кучиева и по заявлениям о фабрикации вещественных доказательств против организации.

Зура Битиева была известна «Международной Амнистии» с начала текущего вооруженного конфликта в Чечне. Она неоднократно предоставляла представителям «Международной Амнистии» ценную информацию о преступлениях против гражданского населения в Чечне, совершенных российскими федеральными силами. Она выступала против войны и была организатором маршей мира, митингов и демонстраций чеченских женщин за мир. Она являлась членом Общества Российско-Чеченской дружбы, а также членом Комитета солдатских матерей, где она помогала многим российским матерям искать их сыновей в Чечне.

25 января 2000 г. Зура Битиева и ее сын, Идрис Идуев были силой забраны из их дома в станице Калиновская, как сообщается, 20 российскими солдатами в масках. Их привезли в наурское районное отделение милиции, откуда через несколько часов их перевели в «фильтрационный лагерь» Чернокозово. Зура Битиева содержалась в Чернокозово в течение месяца, а ее сын содержался там же в течение более двух месяцев. Позднее дочь Зуры Битиевой заявила «Международной Амнистии», что ее мать избивали во время допроса о ее работе, о том, кто платит за ее работу, почему она ездит в Москву, и с кем она встречается. Ей не были предъявлены обвинения, и ей не были сообщены причины ее ареста. По имеющимся сообщениям, состояние здоровья Зуры Битиевой сильно ухудшилось во время нахождения под стражей и, после 24 дней, потеряв сознание, она была переведена в больницу, где она провела еще месяц в реанимации под стражей. После освобождения Зуры Битиевой и ее сына она продолжила свою работу. В конце концов в мае 2003 г. она подала жалобу в Европейский Суд по правам человека в связи с ее задержанием.

Во время утренней облавы ряда домов в станице Калиновская 21 мая 2003 г, группа, состоящая приблизительно из 15 вооруженных мужчин в маскировочной форме – на большинстве из них не было масок, и их позднее описали как «явно не чеченцев» - вошла в дом Зуры Битиевой и ее мужа Рамзана Идуева. Мужчины, которые, как считается, были служащими российских специальных федеральных сил, дислоцированных на военной базе в Ханкале , убили их сына Идриса Идуиева и брата Зуры Битиевой Абубакара Битиева. В живых после нападения остался только годовалый ребенок, внук Зуры Битиевой и Рамзана Идуиева. Были найдены четыре тела со связанными клейкой лентой ногами и руками и заклеенными клейкой лентой ртами. По имеющимся сообщениям, все четверо погибли в результате получения трех пулевых ранений в область затылка. Позднее соседи заявили, что некоторые из вооруженных мужчин до этого вошли в другой дом и угрожали убить находившихся там людей. Однако, после проверки документов жильцов того дома, один из руководителей группы заявил, что это был «не тот дом», и они пошли в дом Зуры Битиевой. Вооруженные мужчины также вошли в дом сына Зуры Битиевой, Эльдара Идуиева, но ему удалось спрятаться, и он остался в живых.

После смерти Зуры Битиевой, ее дочь Луиза Бисиева продолжила заниматься апелляцией своей матери в Европейский Суд по правам человека, добавив при этом убийство матери в жалобу. Она рассказала представителям «Международной Амнистии» о том, что ее мать знала о рисках, сопряженных с ее работой правозащитника и мирного активиста, а также с направлением жалобы в Европейский Суд по правам человека. Несмотря на то, что Луиза Бисиева была беременна, она ушла от мужа из-за того, что его семья не хотела чтобы она продолжала заниматься жалобой. На протяжении нескольких месяцев она и ее первый ребенок жили у родственников, но ей пришлось уйти от них, после того, как представители Федеральной Службы Безопасности (ФСБ) пришли для того, чтобы задать ей и ее родственникам вопросы в связи с поданной жалобой. Они задавали ей вопросы по поводу ее контактов с правозащитной организацией, которая помогла ей направить жалобу, а также они спрашивали ее, почему она сделала это. Она сказала, что один раз ей угрожали тем, что ей предъявят обвинения в незаконном владении оружием и содействии чеченским вооруженным оппозиционным группировкам путем доставки оружия.

16 января 2004 г. расчлененное тело активиста-правозащитника Аслана Давлетукаева в возрасте 29 лет, было найдено рядом с городом Гудермес в Чечне. Он работал с Обществом Российско-Чеченской дружбы и, как сообщается, был задержан российскими федеральными силами 9 января 2004 г. В тот же день приблизительно пять военных автомашин остановились у дома Давлетукаевых около 22.15 часов. Группа, состоящая из 25-30 вооруженных мужчин в масках сказала семье Давлетукаевых, что им нужно проверить паспорта и обыскать дом. Они заставили Аслана Давлетукаева выйти во двор дома и угрожали убить его и его жену на глазах у их детей, если он не пойдет с ними. Когда отец Аслана Давлетукаева спросил мужчин, совершил ли его сын преступление, ему сказали, что «он виновен в том, что он чеченец». Когда восьмилетний сын Аслана Давлетукаева попытался вцепиться в отца, то один из мужчин отбросил его в сторону. После приблизительно одного часа мужчины ушли из дома, забрав с собой Аслана Давлетукаева.

Как сообщается, они уехали в направлении военного поста в Шали. Семья Давлетукаевых обращалась к военному посту, в местную прокуратуру и администрацию, но им не было предоставлено никакой информации ни о причинах задержания Аслана Давлетукаева, ни о месте его нахождения. Когда через семь дней было найдено его тело радом с заброшенным кафе, то его родственники, которые разговаривали с представителями «Международной Амнистии» заявили, что они с трудом узнали его, так как он потерял все зубы и его лицо было покрыто синяками. Уголовные расследования по данному делу не принесли результатов, и по сей день не было названо ответственных за содеянное, не говоря уже об уголовном преследовании. В январе 2004 г. было возбуждено уголовное дело по факту его убийства, но дело закрыли, как сообщается, из-за того, что виновный/виновные не были выявлены. Семья Аслана Давлетукаева уехала из Автуры, и в настоящее время семья скрывается, боясь дальнейших преследований.

Артур Ахматханов был 22-летним студентом нефтяного института в Грозном, который только что женился на племяннице Имрана Эжиева и начал работать в Обществе Российско-Чеченской дружбы, когда двое мужчин, которые, как считалось, были сотрудниками российских федеральных сил, задержали его 2 апреля 2003 г., рядом с его домом. Позднее очевидцы рассказали его матери, Билат Ахматхановой, что четыре бронетранспортера (БТП), в которых находились 60 мужчин в маскировочной форме, находились на парковке рядом с местным стадионом. Очевидцы, которым не разрешалось подходить близко к БТП, так как их не подпускали солдаты, сообщили, что они видели, как двух мужчин волокли в одну из машин или БТП, и после этого прогремели выстрелы.

Только на следующий день милиция и ФСБ, как сообщается, прибыли на место происшествия и собрали гильзы. Они также забрали кровавый клочок ткани, который, возможно, принадлежал одному из задержанных. Эти вещественные доказательства, как считается, были отданы на судебную экспертизу, но семья Артура Ахматханова не была уведомлена о результатах экспертизы. Билат Ахматханова сообщила представителям «Международной Амнистии», что из прокуратуры ее попросили предоставить более подробную информацию о мужчинах, причастных к «исчезновению» ее сына. Однако, она сказала, что очевидцы случившегося сказали ей, что номерные знаки на автомашинах были замазаны грязью, и что они не могли опознать подразделение, сотрудниками которого эти мужчины являлись.

С момента «исчезновения» Артура Ахматханова прошло более года, и его семья все еще ждет вестей о его судьбе и месте нахождения. Официальная реакция российских военных является типичным ответом, который дается людям, у которых пропали родственники. В письме чеченским властям от 11 марта 2004 г. военный прокурор Н.С.Попенко сообщил, что на время задержания Артура Ахматханова «не проводилось никаких специальных операций по задержанию граждан на территории Чеченской республики, не задерживались никакие граждане, и никакие лица не передавались правоохранительным агентствам». Другими словами, официальная позиция российских военных является следующей: они не были причастны к «исчезновению» Артура Ахматханова.

13 декабря 2001 г. Луиза (Тумиша) Хасановна Бетергираева , доброволец, работающий с Обществом Российско-Чеченской Дружбы, были застрелена на военном дорожном контрольно-пропускном пункте рядом с городом Аргун. Имран Эжиев заявил следующее «Международной Амнистии» в июне 2004 г.:

«Луиза была вторым [убитым человеком из организации]. Она приносила нам много информации из [военной базы в месте] Ханкалы [где она работала штукатуром]. Я столько раз предупреждал ее быть осторожной... у нее было шестеро детей... она была такой активной и участвовала в каждом собрании. Она говорила:«Я все сделаю, чтобы приблизить мир. Меня не остановить, пока я не умру. Я не работаю против Путина; вообще-то я помогаю ему установить здесь мир.» И в декабре 2001 г. я послал ее в Чечню… и в Аргуне ее застрелили на [военном] контрольно-пропускном пункте. Мой двоюродный брат Ахмед [Эжиев] выступил с речью на похоронах Луизы; он призывал людей объединиться и искать преступников, которые застрелили Луизу … призвал написать письмо в прокуратуру и потребовать расследования, и в 4 часа утра на следующее утро [18 декабря 2001г.] его застрелили».

В июне 2004 г. делегаты «Международной Амнистии» встретились с мужем Луизы Бетергираевой, Хизиром Бетергираевым, 70-летним инвалидом. Он рассказал «Международной Амнистии», что 13 декабря 2001 г. Луиза Бетергираева возвращалась домой с работы, когда автобус, на котором она ехала, сломался, и ее подвезли двое мужчин из ее деревни на своей машине. В городе Аргун они застряли, так как город был блокирован федеральными войсками. Как считается, их остановили на одном из главных военных контрольно-пропускных пунктов, и российские солдаты не разрешили им проехать. Луиза Бетергираева и двое мужчин, как сообщается, решили повернуть обратно и поехать другой дорогой, в объезд закрытого города. Как считается, как только они отъехали лишь на небольшое расстояние от контрольно-пропускного пункта, солдаты внезапно открыли огонь по машине. Луиза Бетергираева получила тяжелое ранение в результате многочисленных пулевых выстрелов, в то время как другой пассажир машины, сидевший рядом с ней, отделался царапинами. Водитель машины также отделался незначительными ранениями.

Согласно сообщениям очевидцев, Луиза Бетергираева была все еще живой после стрельбы, хотя она получила серьезные ранения, но, как сообщается, российские солдаты не разрешали вызывать скорую помощь на протяжении получаса. За это время состояние Луизы Бетергираевой ухудшилось, и когда скорую помощь наконец вызвали, врачи не смогли спасти ее жизнь. Она умерла вскоре после доставки ее в городскую больницу в Аргуне.

20 декабря 2001 г. муж Луизы Бетергираевой подал жалобу в прокуратуру города Аргун. Однако, его вызвали на допрос только через год в прокуратуру Шалинского района (район, где проживает семья в селе Сержен-Юрт) и, как сообщается, его заявление было направлено в прокуратуру в Аргуне. Через два с лишним года Хизира Бетергираева вызвали на допрос второй раз, 3 апреля 2004 г. в прокуратуру в Аргуне. На этот раз, как сообщается, ему сказали, что прокуратура направила запрос в Москву для установления личности российских военных, которые дежурили на аргунском контрольно-пропускном пункте в день смерти Луизы Бетергираевой в 2001 г. Как считается, свидетелей не вызывали для допроса непосредственно после происшествия 13 декабря 2001 г; таким образом, в действительности расследования не проводилось.

В июле 2004 г. «Международной Амнистии» стало известно, что семья Бетергираевых подверглась дальнейшим преследованиям. В начале июля 2004 г. во время облавы в их доме, проводимой российскими федеральными силами, один из сыновей Луизы, Зелимхан Бетергираев, 28 лет, был задержан, и с тех пор он «пропал». 20 июля 2004 г. приблизительно 14 –15 мужчин в масках и маскировочных формах прибыли в дом Бетергираевых вскоре после полночи в военных бронированных автомашинах и, как сообщается, начали избивать Хизира Бетергираева. В этот раз сотрудники российских федеральных сил спросили о втором сыне, Зауре Бетергираеве, в то время как они, как считается, продолжали избивать отца. Когда дочь Зулихан Бетергираева в возрасте 26 лет и невестка Милана Халиева в возрасте 23 лет заступились за отца, то обе молодые женщины были, как считается, избиты солдатами. Когда женщины спросили, почему с ними так обращаются, им сказали «Будете меньше жаловаться! Вся Европа уже знает о вас!».

29 ноября 2002 г. Малика Умажева, бывшая глава местной администрации села Алхан-Кала в Чечне, была убита, как сообщается, мужчинами в масках и форме, которые зашли в ее дом приблизительно в полночь, и которые сказали, что они ищут «исламских экстремистов». Они приказали ей пойти с ними в сарай, где она была застрелена. Малика Умажева была отрытым и храбрым критиком облав, проводимых российскими силами в ее селе, и у нее уже было несколько столкновений с офицерами российских федеральных сил за месяцы, предшествующие ее смерти. Как сообщается, ей угрожали российские силы. Несмотря на то, что чеченская прокуратура в письме «Международной Амнистии» заявляет, что это преступление было совершено чеченскими боевиками, родственники заявляют, что виновные в этом преступлении говорили по-русски без акцента и уехали с места преступления на военных автомашинах. Согласно неофициальным источникам, она была убита российскими солдатами в отместку за ее деятельность.

Малика Умажева тесно сотрудничала с правозащитными организациями в регионе, включая Общество Российско-Чеченской Дружбы, и предоставляла информацию независимым журналистам о нарушениях прав человека в ее селе.

Заявления о пытках и изнасиловании женщины, работающей в гуманитарной организации
«Международная Амнистия» беседовала два раза с Хавой (имя изменено), чеченской женщиной, которая работала в гуманитарной организации на Северном Кавказе. Хава рассказала делегатам «Международной Амнистии» о том, что она была задержана российскими и чеченскими сотрудниками правоохранительных органов в 2003 г., и доставлена в центр содержания под стражей. Приблизительно в течение одного месяца ее содержали в центре, допрашивая о ее работе в гуманитарной организации. Сотрудники милиции и Федеральной Службы Безопасности, которые допрашивали ее, обвинили ее во том, что она лгала о положении в Чечне ее иностранным контактам, в том, что она работала на врагов России и заявили, что она имела контакты с чеченским полевым командиром Басаевым, и вербовала женщин в смертницы. Хава заявила, что во время допроса ее пытали, в том числе насиловали, били по почкам, по голове, швыряли об стену комнаты допроса. Хава заявляет, что ее руки были связаны за спиной, и глаза были завязаны на протяжении нескольких дней. Когда она упала на пол, ей сказали «Просыпайся, ты еще должна нам многое рассказать, ты нам нужна!» В первые дни ее задержания ей сказали, что она должна помочь службе безопасности и сообщить им о деятельности гуманитарной организации. Однажды некий сотрудник сказал ей: «Ты не умрешь легко, мы получим за тебя хорошие деньги от твоих работодателей.» Когда ее наконец отпустили, она решила уехать из дому и теперь скрывается. Она рассказала «Международной Амнистии», что даже через несколько месяцев после того, как ее освободили, ее руки, глаза и почки болели. Из-за того, что ей сказали, что ее убьют, если она расскажет о пытках, она не осмелилась обратиться за необходимой ей медицинской помощью.

Протесты по поводу «исчезновений» приводят к дальнейшим нарушениям прав человека в Ингушетии

Положение с правами человека в Ингушетии ухудшилось в 2004 г., и преступления, которые уже давно характеризовали чеченский конфликт, стали совершаться за границей Чечни, в Ингушетии. Облавы российских и чеченских сил безопасности привели к ряду «исчезновений» и убийств. Чеченские боевики также подозреваются в совершении скоординированных нападений и взрывов бомб в регионе, что в некоторых случаях привело к ущербу, наносимому гражданскому населению без разбора. Несмотря на то, что некоторые официальные лица в ингушской администрации открыто говорили об ухудшении положения с правами человека в Ингушетии, имели место попытки со стороны других официальных лиц скрыть информацию о нарушении прав человека.

В марте 2004 г. трое молодых мужчин получили ранения, и двое из них позднее умерли, после того как вертолет открыл по ним огонь, когда они сидели в машине рядом со станицей Слепцовская . Через два дня после этого, 29 марта, приблизительно 200 человек, большинство из них – студенты, собрались перед правительственными зданиями в Магасе в Ингушетии, с тем, чтобы выразить протест против убийства их коллег и возрастающего количества «исчезновений» в республике. Некоторые из студентов рассказали представителям «Международной Амнистии», что даже до того, как митинг начался, офицеры в штатском начали избивать демонстрантов. Демонстрантов окружили, и несколько десятков из них были задержаны. Согласно студентам, с которыми беседовала «Международная Амнистия», этих людей задержали на несколько часов, с ними плохо обращались, и им угрожали исключением из университета. Студенты заявили, что они боялись говорить об этих событиях даже между собой, так как они боялись, что среди них могут быть доносчики.

Делегатам «Международной Амнистии» стало известно еще об одной группе студентов, которых преследовали в июне 2004 г., когда они попытались распространять копии российской газеты Новая Газета, в которой были статьи об «исчезновениях» нескольких молодых людей из Ингушетии. Как сообщается, газету, которая продается по всей Российской Федерации, нельзя купить в Ингушетии. Статьи, которые власти в Ингушетии не хотели видеть в печати, описывали, среди других дел, следующие указанные ниже два случая.

Рашид Оздоев в возрасте 27 лет, заместитель прокурора Республики Ингушетия, был, как сообщается, задержан 11 марта 2004 г. мужчинами, которые, как считается, работали в ФСБ Ингушетии. Как сообщается, Рашид Оздоев пожаловался ингушским и федеральным властям, включая генеральному прокурору и ФСБ, об «исчезновениях»