ГлавнаяМеждународные инстанцииОбзор постановлений и решений Европейского суда по правам человека

Обзор постановлений и решений Европейского суда по правам человека

24 марта 2008, 10:47

Предлагаемый вниманию читателей обзор посвящен вопросам рассмотрения Европейским Судом по правам человека жалоб, поступающих из Российской Федерации, а так же государственных и общественных инициатив, направленных на имплементацию решений, принятых Судом.
 
Европейский Суд – механизм защиты прав и свобод человека, созданный на основе Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенция). Частные лица и организации могут обращаться в этот орган с жалобами на нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией.
 
Рассматривая эти обращения, Европейский Суд по правам человека выносит решения, в которых определяется приемлемость жалобы, и постановления, в которых жалоба разрешается по существу, то есть признается или не признается нарушение прав человека. Постановления Европейского Суда по конкретным делам носят обязательный характер и должны исполняться государствами. При рассмотрении конкретных жалоб Суд оценивает не только фактические обстоятельства конкретного дела, но и анализирует особенности законодательства и правоприменительной практики конкретной страны, ставшие причиной нарушения прав и свобод человека. По этой причине постановления Суда имеют большое значение для совершенствования национальных правовых систем.
 
Ознакомиться с детальной информацией о деятельности Европейского Суда можно на Интернет странице Суда. Текст Конвенции и краткая информация о работе Суда на русском языке доступна на странице www.echr.ru
 
Авторы: Ольга Шепелева, Евгения Зусман
 
***
 
Темы выпуска:
 
Общие сведения о постановлениях и решениях Суда, принятых в мае 2007 г.
Недопустимость отмены оправдательного приговора в порядке надзора из-за недостатков расследования: дело Radchikov v. Russia (Радчиков против России, жалоба № 65582/01, Москва)
 
Реализация права на доступ к правосудию в гражданском процессе: дела Kovalev v. Russia (Ковалев против России), Dunayev v. Russia (Дунаев против России), Glushakova v. Russia (Глушакова против России), Prokopenko v. Russia (Прокопенко против России), Sergey Petrov v. Russia (Сергей Петров против России) и Sobelin and others v. Russia (Собелин и другие против России)
 
Защита права собственности: дела Tuleshov and others v. Russia (Тулешов и другие против России) и Viktor Konovalov v. Russia (Виктор Коновалов против России)
 
Проблемы законности и обоснованности применения меры пресечения в виде содержания под стражей, длительность ареста и вопросы судебного контроля за законностью ареста: Vladimir Solovyev v. Russia (Владимир Соловьев против России), Pshevecherskiy v. Russia (Пшевечерский против России), Mishketkul and others v. Russia (Мишкеткул и другие против России), и Ignatov v. Russia (Игнатов против России)
 
Условия содержания и медицинское обслуживание заключенных, а также применение к ним мер стеснения в виде наручников: дало Benediktov v. Russia (Бенедиктов против России) и Gorodnitchev v. Russia (Городничев против России).
 
Право на жизнь в контексте контртеррористической операции: дело Akhmadova and Sadulayeva v. Russia (Ахмадова и Садулаева против России)
 
 
Общие сведения о постановлениях и решениях Суда, принятых в мае 2007 г.
 
В мае 2007 года Европейский Суд вынес пятнадцать решений по вопросу о приемлемости жалоб в отношении России. Из рассмотренных пятнадцати жалоб четыре были признаны приемлемыми, три были вычеркнуты из списка дел, рассматриваемых Судом, а восемь были признаны неприемлемыми.
Приемлемыми были признаны жалобы Alekseyenko v. Russia (Алексеенко против России, жалоба №74266/01, Ростовская область), Akhmadov and others v. Russia (Ахмадов и другие против России, жалоба №21586/02, Чеченская Республика), Kuimov v. Russia (Куимов против России, жалоба №32147/04, Кировская область) и Yusupova and Zaurbekov v. Russia (Юсупова и Заурбеков против России, жалоба №22057/02, Чеченская Республика).
ЖалобаAlekseyenko v. Russia (Алексеенко против России, жалоба №74266/01, Ростовская область) касалась соблюдения права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции. А именно, заявитель жаловался на то, что на основании прокурорского протеста суд в порядке надзора изменил приговор в отношении заявителя. При этом ни он сам, ни его адвокат не были уведомлены о надзорном производстве и не имели возможности представить свои аргументы суду надзорной инстанции. Заявитель также жаловался на жестокое обращение (статья 3 Конвенции) и на нарушения права на свободу и личную неприкосновенность (статья 5 Конвенции). Кроме того, заявитель утверждал, что администрация пенитенциарного учреждения, в котором он содержится, оказывала на него давление в связи с его обращением в Европейский Суд, а также препятствовала переписке с Судом, что нарушает статьи 34 и 8 Конвенции. Суд признал приемлемой жалобы заявителя на нарушение его прав в рамках надзорного производства и на вмешательство в его право на обращение в Суд. Остальные жалобы заявителя были отклонены, поскольку они касались событий, произошедших до того, как Российская Федерация ратифицировала Конвенцию.
Значительный интерес представляет жалоба Kuimov v. Russia (Куимов против России, жалоба №32147/04, Кировская область), касающаяся защиты прав приемных родителей. Заявитель и его супруга удочерили девочку. Девочка оказалась тяжело больной, и ей потребовалось лечение. Ее поместили в больницу. У заявителя и его супруги произошел конфликт с врачами относительно предоставления информации о состоянии здоровья ребенка, разглашения тайны усыновления, присутствия жены заявителя в больнице рядом с приемной дочерью, а также методов лечения ребенка. Заявитель и его жена подавали на врачей жалобы в органы здравоохранения и в суд. В свою очередь врачи обвинили заявителя и его жену в том, что они препятствуют лечению ребенка и обратились в органы опеки. Органы опеки приняли решение об отобрании малолетней у приемных родителей. Это решение было поддержано судом. На основании обращения прокуратуры был начат судебный процесс об отмене решения об усыновлении. На время судебного разбирательства ребенок был передан органам опеки и попечительства, а права приемных родителей были ограничены. Заявителям было разрешено встречаться с приемной дочерью, однако администрация детского учреждения, в которое была помещена дочь заявителей, препятствовала таким встречам. Рассмотрение дела заявителей завершилось возвращением ребенка в их семью и снятием всех ограничений. Заявители жаловались на чрезмерную длительность судебного разбирательства, а также на необоснованное вмешательство в их семейную жизнь со стороны государственных органов. Европейский Суд признал жалобу приемлемой в части не предоставления заявителям возможности видеться с ребенком в период судебного разбирательства. Остальные части жалобы были отклонены как необоснованные.
Признанная частично приемлемой жалобаYusupova and Zaurbekov v. Russia (Юсупова и Заурбеков против России, жалоба №22057/02, Чеченская Республика) касалась исчезновения родственника заявителей и эффективности расследования обстоятельств исчезновения. Полный текст решения по данной жалобе на русском языке можно найти на сайте Правовой инициативы по России https://www.srji.org/resources/search/56/. .
В деле Akhmadov and others v. Russia (Ахмадов и другие против России, жалоба №21586/02, Чеченская Республика) заявители жаловались на похищение и убийство их родственников и неэффективное расследование причин их смерти. Кроме того, заявители ссылались на отсутствие эффективных средств правовой защиты и на дискриминацию по этническому признаку. Эта желоба также была признана Судом частично приемлемой. Полный текст решения Суда по данной жалобе на русском языке можно найти на сайте Правовой инициативы по России https://www.srji.org/resources/search/60/
 
Из списка дел, рассматриваемых Судом, были вычеркнуты жалобы Blinov v. Russia (Блинов против России, жалоба №15602/03, Свердловская область), Gorfina v. Russia (Горфина против России, жалоба №14847/03, Тверская область) иZavyalov v. Russia (Завьялов против России, жалоба №4309/02, Московская область). Все три жалобы были вычеркнуты из списка в связи с тем, что заявители не отвечали на запросы Суда.
Неприемлемыми были признаны жалобы: Anokhin v. Russia (Анохин против России, жалоба №25867/02, Ростовская область), Babunidze v. Russia (Бабунидзе против России, жалоба №3040/03, Ростовская область), Derkach v. Russia (Деркач против России, жалоба №3352/05, Краснодарский край), Dolgonosov v. Russia (Долгоносов против России жалоба №74691/01, Ростовская область), Kuznetsova v. Russia (Кузнецова против России, жалоба №9839/03, Волгоградская область), Lozhkin v. Russia (Ложкин против России, жалоба №66058/01, Мурманская область), Plotnikov v. Russia (Плотников против России, жалоба №9664/02, Челябинская область), Yakimenko v. Russia (Якименко против России, жалоба №23500/04, Брянская область). Во всех указанных случаях решение о неприемлемости было обусловлено тем, что в действиях органов власти отсутствовали нарушения норм Конвенции или тем, что государство предприняло адекватные меры по восстановлению нарушенных прав на национальном уровне.
В мае 2007 года Суд принял шестнадцать постановлений по существу жалоб в отношении России. В каждом из шестнадцати постановлений Суд констатировал наличие тех или иных нарушений Конвенции.
Среди принятых в мае постановлений пять касаются соблюдения права на справедливое судебное разбирательство в рамках гражданского судопроизводства. Это постановления по делам: Kovalev v. Russia (Ковалев против России, жалоба №78145/01, Ростовская область), Dunayev v. Russia (Дунаев против России, жалоба №70142/01, Тульская область), Glushakova v. Russia (Глушакова против России, жалоба №23287/05, Ростовская область), Prokopenko v. Russia (Прокопенко против России, жалоба №8630/03, Московская область), Sergey Petrov v. Russia (Сергей Петров против России, жалоба №1861/05, город Москва) иSobelin and others v. Russia (Собелин и другие против России, жалобы №30672/03, 30673/03, 30678/03, 30682/03,  30692/03, 30707/03, 30713/03, 30734/03, 30736/03, 30779/03, 32080/03 и34952/03, Ростовская область).
Два постановления – Tuleshov and others v. Russia (Тулешов и другие против России, жалоба №32718/02, Саратовская область) и Viktor Konovalov v. Russia (Виктор Коновалов против России, жалоба №43626/02, Московская область) – рассматривают нарушения прав собственности.
В шести постановлениях разбираются вопросы применения меры пресечения в виде помещения под стражу, характер обращения с заключенными, а также вопросы длительности разбирательства по уголовным делам. Это постановления по жалобам: Benediktov v. Russia (Бенедиктов против России, жалоба №106/02, город Москва), Gorodnitchev v. Russia (Городничев против России, жалоба №52058/99, Новосибирская область), Ignatov v. Russia (Игнатов против России, жалоба №27193/02, город Москва), Mishketkul and others v. Russia (Мишкеткул и другие против России, жалоба №36911/02, город Москва), Vladimir Solovyev v. Russia (Владимир Соловьев против России, жалоба №2708/02, Свердловская область) иPshevecherskiy v. Russia (Пшевечерский против России, жалоба №28957/02, город Москва).
 
Анализу каждой из вышеназванных групп постановлений посвящены отдельные разделы обзора. Кроме того, в обзор включен анализ постановлений по делам Radchikov v. Russia (Радчиков против России, жалоба №65582/01, город Москва), иAkhmadova and Sadulayeva v. Russia (Ахмадова и Садулаева против России, жалоба №40464/02, Чеченская Республика). Первое из указанных постановлений рассматривает вопрос соответствия надзорного производства по уголовным делам принципам справедливого судебного разбирательства. Второе постановление касается права присутствовать на судебном разбирательстве, а третье – исчезновений в Чечне.
 
Недопустимость отмены оправдательного приговора в порядке надзора из-за недостатков расследования: дело Radchikov v. Russia (Радчиков против России, жалоба № 65582/01, Москва)
 
Заявитель обвинялся в совершении нескольких преступлений, в том числе в организации убийства конкурентов по бизнесу. 21 января 2002 г. Московский окружной военный суд вынес оправдательный вердикт в отношении заявителя и его подельников в связи с недоказанностью их участия в совершении преступления.
26 января 2000 г.сторона обвинения подала кассационную жалобу на решение Московского окружного военного суда. В жалобе было указано, что суд первой инстанции дал неверную оценку фактам, не принял мер по достижению полного, всестороннего расследования всех обстоятельств по делу и не рассмотрел всех возможных версий совершения преступления. Сторона обвинения просила направить дело на новое рассмотрение. 25 июля 2000 г. Военная коллегия Верховного суда, изучив доводы сторон, оставила решение суда первой инстанции без изменения.
25 августа 2000 г. заместитель Генерального Прокурора потребовал пересмотра решения кассационной инстанции в порядке надзора. По мнению прокуратуры, суд кассационной инстанции, учитывая нарушения закона и недостатки следствия, должен был направить дело на новое рассмотрение, а не оправдывать обвиняемого.
13 декабря 2000 г. Президиум Верховного суда, выслушав аргументы сторон, постановил, что при проведении следственных действий имели место множественные нарушения процессуального права. Дело было направлено на дополнительное расследование с указанием, какие именно действия должны быть предприняты.
В июле 2001 г. заявитель погиб в автокатастрофе. В связи с этим уголовное дело в отношении него было прекращено. Тем не менее, по результатам дополнительного расследования и повторного судебного разбирательства подельник заявителя был признан виновным и приговорен к четырнадцати годам лишения свободы.
Заявитель утверждал, что отмена оправдательного приговора не соответствовала части 1 статьи 6 Конвенции. Государство-ответчик указывало, что надзорная процедура по делу заявителя проводилась в соответствии с национальным законом. Отмена приговора в отношении заявителя была вызвана наличием очевидных судебных ошибок. Кроме того, решение надзорной инстанции не предопределяло результатов повторного судебного разбирательства по делу.
Приступая к рассмотрению аргументов сторон, Европейский Суд счел необходимым напомнить, что принцип правовой стабильности требует, чтобы кроме всего прочего, окончательные решения судов не ставились под вопрос. В отношении уголовного судопроизводства данный принцип не абсолютен. Все случаи надзорного разбирательства должны рассматриваться в свете части 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции, в соответствии с которым новое разбирательство по делу возможно в случае вновь открывшихся обстоятельств или фундаментальных нарушений процедуры, которые повлияли на исход дела.
Таким образом, сама по себе возможность пересмотра вступившего в законную силу приговора не противоречит статьи 6 Конвенции. Тем не менее, важно, чтобы характер и основания пересмотра не влияли на право подсудимого на справедливое судебное разбирательство. В частности, необходимо принять во внимание, был ли соблюден баланс между интересами индивида и необходимостью обеспечить эффективность уголовного правосудия. Иными словами, пересмотр вступившего в законную силу решения допустим именно для того, чтобы исправить грубые судебные ошибки, и не должен производиться только для того, чтобы возобновить слушания и получить новую оценку обстоятельств.
Для оценки конкретной ситуации пересмотра необходимо принимать во внимание: какие последствия повлекло возобновление дела и всех последующих процедур для подсудимого; был ли пересмотр произведен по просьбе подсудимого; на каких основаниях было отменено судебное решение; соответствовала ли процедура пересмотра требованиям национального законодательства; существуют в национальной правовой системе гарантии защиты от злоупотреблений процедурой пересмотра со стороны властей.
В случае с заявителем Суд отметил, что вступивший в силу оправдательный приговор в отношении заявителя был отменен в порядке надзора по требованию стороны обвинения. Надзорная инстанция постановила не возобновить судебное рассмотрение, а отправила дело на доследование. Несмотря на то, что заявитель умер через некоторое время после вынесения решения надзорной инстанцией, нет никаких сомнений в том, что решение о пересмотре оказало влияние на его ситуацию. Таким образом, ключевым в данном деле является вопрос о том, был ли соблюден баланс между интересами заявителя и необходимостью обеспечить эффективность системы правосудия.
Суд согласился с тем, что надзорное производство соответствовало требованиям национального закона, а заявитель и его адвокат участвовали в процессе и могли представить свои аргументы. Тем не менее, этого недостаточно для признания того, что отмена оправдательного приговора была обоснованной.
Суд отметил, что в решении надзорной инстанции указано, что «Президиум находит, что протест прокурора обоснованный и что он подлежит удовлетворению, поскольку предварительное расследование и судебное разбирательство, несмотря на требования ст. 20 УПК РСФСР, было проведено неполно и односторонне, без надлежащего рассмотрения обвиняющих и оправдывающих обстоятельств». Однако само по себе мнение о том, что расследование по делу было «неполным и односторонним» или привело к «ошибочному» оправдательному приговору не указывает на наличие фундаментальных дефектов судопроизводства. Должно быть установлено наличие серьезных ошибок в юрисдикции или нарушений судебной процедуры, злоупотреблений, очевидных ошибок в применении материального права или иных весомых факторов, повлиявших на отправление правосудия. В противном случае ответственность за упущения органов следствия возлагается на подсудимого. Более того, простые жалобы на недостатки и упущения следствия, какими бы незначительными они не были, будут создавать для стороны обвинения неограниченную возможность злоупотреблять требованиями о возобновлении завершенных дел. Угроза таких злоупотреблений особенно сильна, когда (как это произошло в случае заявителя) органы обвинения, будучи осведомлены о предполагаемых недостатках следствия и имея возможность потребовать возвращения дела на доследование до вынесения окончательного приговора – в суде первой и кассационной инстанции, – не прибегают к этим возможностям, а вместо этого обращаются к экстраординарной процедуре надзора.
Суд отметил, что национальное право в качестве оснований для пересмотра дела в порядке надзора указывало те же основания, что и для кассационного пересмотра. Такое нормативное установление само по себе мало способствовало реализации принципа правовой определенности. А в случае с заявителем это привело к ситуации, когда надзорный суд расценивал аргументы прокуратуры, как если бы они были поданы в порядке кассации, не предусмотрел последствий своего решения для принципа правовой определенности и возобновил завершенный процесс на основании нечетко сформулированных и незначительных поводов.
Кроме того, Суд обратил внимание, что основания для подачи протеста в порядке надзора были идентичны основаниям, указанным в кассационной жалобе. Поскольку эти аргументы уже были рассмотрены и отклонены Верховным Судом в рамках кассационной процедуры, обращение к надзору было, по сути, попыткой прокуратуры пересмотреть итог дела на тех же основаниях, которые уже были признаны недостаточными.
На этом основании Европейский Суд пришел к выводу, что надзорное разбирательство не соответствовало части 1 статьи 6 Конвенции. Дочерям заявителя была назначена сумма в 2000 евро в счет компенсации морального вреда.
 
Реализация права на доступ к правосудию в гражданском процессе: дела Kovalev v. Russia (Ковалев против России), Dunayev v. Russia (Дунаев против России), Glushakova v. Russia (Глушакова против России), Prokopenko v. Russia (Прокопенко против России), Sergey Petrov v. Russia (Сергей Петров против России) и Sobelin and others v. Russia (Собелин и другие против России)
 
Постановление по делу Kovalev v. Russia (Ковалев против России, жалоба №78145/01, Ростовская область) представляет большой интерес, поскольку в нем Европейский Суд признал нарушение принципа справедливости судебного разбирательства и равенства сторон в связи с отказом судебных органов допустить к участию в разбирательстве лицо, не являющееся истцом. Более того, данное постановление представляет интерес, поскольку в нем Суд поставил под сомнение существующую в России практику применения принципа преюдициальности.
Заявитель по данному делу был арестован по подозрению в грабеже. После задержания он дал признательные показания, однако в последствии пытался оспорить их, указывая на применение к нему пыток. В рамках судебного разбирательства по уголовному делу, возбужденному в отношении заявителя был рассмотрен вопрос о допустимости данных им признательных показаний. Рассматривавший дел суд признал их допустимыми на том основании, что суду не было предъявлено достаточных доказательств факта применения пыток. Заявитель был признан виновным и приговорен к наказанию в виде лишения свободы.
Через некоторое время после вынесения приговора в отношении заявителя его жена обратилась в суд с гражданским иском, требуя взыскать компенсацию ущерба, причиненного применением пыток к ее мужу. Иск был принят к производству судом, после чего истица потребовала вызова ее мужа в судебное заседание для дачи показаний об обстоятельствах происшедшего. Суд отказался удовлетворять это требование, сославшись на то, что заявитель уже изложил свою версию событий в ходе рассмотрения его уголовного дела. Суд также отклонил иск жены заявителя в связи с его необоснованностью. Кассационная инстанция, рассмотревшая жалобу жены заявителя на решение суда первой инстанции, признала решение законным, поскольку жалоба на пытки была необоснованной.
В свой жалобе в Европейский Суд заявитель указывал на нарушение статьи 6 Конвенции, гарантирующей право на справедливое судебное разбирательство, однако не указывал специфических положений этой статьи, которые с его точки зрения не были соблюдены. Приступая к рассмотрению данного дела Европейский Суд счел нужным разрешить вопрос о том, можно ли рассматривать заявителя в качестве жертвы нарушения в ситуации, когда не он являлся истцом. Суд отметил, что национальные инстанции, приняв к рассмотрению иск жены заявителя, тем не менее, не сочли необходимым ограничить существо иска вопросами, связанными с личностью самой истицы. Предметом иска была законность обращения милиции с заявителем. Истица указывала, что действует в интересах заявителя и просит компенсировать ущерб именно ему, а не себе. Таким образом, разбирательство касалось именно интересов заявителя. Следовательно, заявитель вправе требовать признать его жертвой нарушения статьи 6 Конвенции.
Суд отметил, что жалоба заявителя может быть рассмотрена в свете принципов состязательности и равенства сторон, закрепленных в статье 6. Эти принципы предполагают, что стороны дела должны иметь адекватные возможности для того, чтобы представить свое видение дела. В свете этого принципа отказ в вызове свидетелей может рассматриваться в качестве нарушения статьи 6 Конвенции.
В данном случае заявитель хотел лично аргументировать утверждения о применении к нему пыток. Отказ в предоставлении ему такой возможности строился на двух основаниях. Первым основанием была ссылка на то, что заявитель лично изложил существо этой жалобы суду, рассматривавшему его уголовное дело. В качестве второго основания российские судебные инстанции указали необоснованности жалоб заявителя на пытки.
Европейский Суд констатировал, что не может принять аргументы российских судебных инстанций по этому поводу. С точки зрения Суда, существует различие между рассмотрением жалоб о пытках в контексте вопроса о приемлемости доказательств по уголовному делу, и рассмотрением гражданского иска о получении компенсации за применение пыток. По этой причине ссылка на то, что жалобы заявителя на пытки уже рассматривались в ходе уголовного судопроизводства, не могут считаться достаточным основанием, чтобы отказать ему в дальнейшей возможности представлять свои аргументы на этот счет.
Европейский Суд также указал, что мнение российских судов о необоснованности жалоб на пытки вступает в логическое противоречие с отказом выслушать заявителя. Более того, право на справедливое судебное разбирательство не может зависеть от основанного на предварительных оценках мнения суда о потенциальной неуспешности поданной жалобы. Принимая во внимание тот факт, что жалоба заявителя в значительной части основывалась на его личном опыте, показания заявителя играли существенную роль для обоснования иска. В данном случае, заслушивание этих показаний было основным способом обеспечить состязательность процесса. Таким образом, отказавшись вызвать заявителя и заслушать его показания национальные власти нарушили гарантированное частью 1 статьи 6 Конвенции право заявителя на справедливое судебное разбирательство.
Заявителю была назначена компенсация морального вреда в размере 2 000 евро.
В постановлении по делу Dunayev v. Russia (Дунаев против России, жалоба №70142/01, город Москва)Европейский Судрассматривал вопросо доступе к суду при производстве в кассационной инстанции.
Дунаев обратился с иском к Министерству Финансов и Министерству Обороны, требуя возмещения за имущество, уничтоженное в январе 1995 года при бомбардировках г. Грозный. Басманный суд г. Москвы отклонил иск заявителя. Заявитель направил кассационную жалобу на это решение в Московский городской суд. Сначала заявителем была подана предварительная кассационная жалоба, в которой он сообщил, что представит свои дополнительные аргументы после того, как он получит копию обжалуемого решения и ему будет предоставлена возможность ознакомиться с протоколом судебного заседания.
Заявитель получил копию судебного решения за неделю до слушания его жалобы кассационной инстанцией. Заявитель составил развернутую жалобу на решение суда первой инстанции и приложил к ней ряд документов. По словам заявителя, за несколько часов до слушаний он пытался подать жалобу в секретариат Московского городского суда, но ему было отказано. Вторую попытку подать развернутую жалобу заявитель предпринял во время слушаний, но председательствующий судья отказал ему. Суд кассационной инстанции оставил без изменения решение Басманного суда. Заявитель жаловался председателю Московского городского суда на отказ в принятии развернутой жалобы, но в ответ получил только копию кассационного определения.
В своей жалобе в Европейский Суд заявитель утверждал, что хотя он и присутствовал при разбирательстве в суде кассационной инстанции, отказ в принятии его развернутой жалобы чрезмерно ограничил его право на справедливое судебное разбирательство. Государство-ответчик указывало, что развернутая жалоба заявителя была приобщена к материалам его дела, а аргументы заявителя были рассмотрены кассационной инстанцией.
Рассматривая данное дело, Европейский Суд отметил, что в материалах, предоставленных государством-ответчиком, имелась развернутая жалоба заявителя. На ней не было никаких штампов и отметок, которые подтверждали бы тот факт, что она была официально зарегистрирована и включена в материалы дела. Более того, на документе имеется отметка «отказать», подписанная председательствующим судьей. Суд отметил, что власти государства-ответчика не предоставили никаких объяснений и обоснований отказу принять к рассмотрению развернутую жалобу заявителя. На этом основании Суд признал, что имело место необоснованное ограничение права заявителя на доступ к суду кассационной инстанции, что нарушает статью 6 (1) Конвенции. Суд назначил заявителю 2000 евро в счет компенсации морального вреда.
Постановление по делу Prokopenko v. Russia (Прокопенко против России, жалоба №8630/03, Московская область)также касаетсясоблюдения принципов справедливого судебного разбирательства при производстве в суде кассационной инстанции.
Заявительница обратилась в суд с иском к работодателю о восстановлении на работе. Не согласившись с решением суда первой инстанции, заявительница подала кассационную жалобу. Жалоба была принята Московским областным судом, который назначил слушания по делу на 12 сентября 2002 года. 5 сентября 2002 года суд направил сторонам уведомления о дате и времени проведения слушаний. Московский областной суд провел кассационное рассмотрение в отсутствие заявительницы. Представители ответчика в суде присутствовали. Решение суда первой инстанции по иску заявительницы было оставлено в силе. По утверждению заявительницы, она получила уведомление о дате рассмотрения ее кассационной жалобы вечером того дня, на который было назначено рассмотрение.
Заявительница утверждала, что рассмотрение кассационной жалобы в ее отсутствие нарушило ее право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 (1) Конвенции. Государство-ответчик возражало, указывая на то, что заявительнице было направлено уведомление о времени рассмотрения ее жалобы.
Рассматривая обстоятельства дела, Европейский Суд выразил уверенность в том, что судебные органы направили заявительнице соответствующее уведомление. Вместе с тем, Суд отметил, что в документах, представленных государством-ответчиком нет никаких доказательств того, что уведомление было своевременно получено заявительницей. Кроме того, уведомление было послано всего лишь за неделю до назначенных слушаний, а кассационный суд принял решение о рассмотрении жалобы в отсутствие заявительницы не проверив, была ли она должным образом уведомлена, и есть ли необходимость отложить слушания. На этом основании Суд признал нарушение статьи 6 (1) Конвенции и назначил заявительнице компенсацию морального вреда в размере 1000 евро.
Постановления по деламSergey Petrov v. Russia (Сергей Петров против России, жалоба №1861/05, город Москва) и Sobelin and others v. Russia (Собелин и другие против России, жалобы №30672/03, 30673/03, 30678/03, 30682/03, 30692/03, 30707/03, 30713/03, 30734/03, 30736/03, 30779/03, 32080/03 и 34952/03, Ростовская область) касаются такой типичной проблемы российской правовой системы, как отмена вступивших в законную силу судебных решений в порядке надзора. Согласно устоявшейся практике Суда, принцип правовой определенности подразумевает, что пересмотр вступивших в законную силу судебных решений допустим только в случае вновь открывшихся обстоятельств или обнаружения серьезных судебных ошибок или злоупотреблений. Надзорное производство является исключительным средством для исправления серьезных ошибок и не должен подменять собой кассационное или апелляционное производство. Поскольку в вышеуказанных делах не было таких серьезных оснований для отмены судебных решений, вынесенных в пользу заявителей, Суд установил нарушение права на справедливое судебное разбирательство (статья 6 (1) Конвенции) и нарушение права собственности (статья 1 Протокола №1 к Конвенции).
Дело Glushakova v. Russia (Глушакова против России, жалоба №23287/05, Ростовская область) – одно из многочисленных дел, касающихся проблемы неисполнения решений российских судов по искам о социальных выплатах. Поскольку к моменту разбирательства в Европейском Суде решение по иску заявительницы так и не было исполнено, Суд, в соответствии со своей практикой признал, что в отношении заявительницы было нарушено право на справедливое судебное разбирательство (статья 6 (1) Конвенции) и право собственности (статья 1 Протокола №1 к Конвенции).
 
Защита права собственности: дела Tuleshov and others v. Russia (Тулешов и другие против России) и Viktor Konovalov v. Russia (Виктор Коновалов против России)
 
Дело Viktor Konovalov v. Russia (Виктор Коновалов против России, жалоба №43626/02, Московская область) касалось обращения взыскания на принадлежащий заявителю автомобиль.
Таможенные органы г. Подольск Московской области установили, что автомобиль заявителя был ввезен с нарушением таможенных правил. На этом основании 8 января 1999 года автомобиль был изъят. 23 марта 1999 года в отношении заявителя было возбуждено административное производство. 23 июля 1999 года была произведена экспертиза машины. Ее стоимость оценили в 9 858 рублей. 30 июля 1999 года таможенные органы признали заявителя виновным в нарушении части 1 статьи 271 Таможенного Кодекса РФ. На заявителя был наложен штраф в размере стоимости машины, которые подлежал уплате в течение пятнадцати дней с момента получения заявителем решения, а в случае судебного обжалования решения таможенных органов – в течение пятнадцати дней с момента вступления в силу соответствующего судебного решения.
Заявитель обратился в суд 21 августа 1999 года. Копию своей жалобы он направил в таможенные органы. В соответствии с почтовым уведомлением этот документ был получен таможенными органами. Несмотря на это, 25 августа 1999 г. таможенная служба г. Подольска передала в службу приставов свое решение от 30 июля 1999 г. для исполнения его путем продажи машины заявителя. Заявитель не был уведомлен о начале исполнительного производства. Его автомобиль был продан 15 декабря 1999 года за 3 000 рублей.
14 апреля 2000 года Мещанский районный суд отказал заявителю в удовлетворении его жалобы. Это решение было оставлено в силе Московским городским судом 10 августа 2000 года.
Заявитель обратился в прокуратуру с жалобой на то, что продажа его машины была незаконной, так как она была осуществлена во время рассмотрения судом жалобы на решение таможенных органов. 24 мая 2001 года транспортная прокуратура обратилась с письмом в таможенную службу г. Подольска. В письме указывалось, что машина заявителя была продана незаконно, и что исполнительное производство должно было быть приостановлено на время рассмотрения жалобы заявителя. Прокуратура указала таможенным органам о недопустимости повторения подобных нарушений, однако не стала принимать меры по защите прав заявителя.
Заявитель обжаловал в суде действия судебных приставов. 14 июня 2001 года суд г. Подольска вынес решение по жалобе, признав действия службы судебных приставов незаконными. В решении было указано, что заявителю должна была быть предоставлена возможность получить назад машину в течение двухмесячного срока после уплаты штрафа. Однако в нарушение закона служба судебных приставов не уведомила заявителя об открытии исполнительного производства и о с