«Басманное» правосудие часто не требует прямого указания судье, тот сам улавливает, какое решение ему политически выгоднее принять. Такое беcконтактное управление судом, однако, структурно поддерживается его устройством, где судья профессионально и даже в быту зависит от председателя. Для того чтобы изменить это, группа экспертов готовит поправки в закон о статусе судей. В частности, по мнению разработчиков, судьи должны избирать председателя. Как пояснил руководитель проекта по административной реформе ЦСР Владимир Южаков, логика этого предложения в том, что судьи, думая о выборах, будут строже относиться к коллегам и своим обязанностям. Но, по мнению бывшего судьи Сергея Пашина, последовательного противника нынешнего всесильного положения председателя суда, который был изгнан системой из судей, поправки создадут условия не для очищения рядов, а для склок и интриг. Он считает, что проблема не в том, что председателя суда назначают, а в том, что мы неправильно понимаем его роль в работе суда. Свой взгляд на возможные новации разработчик и критик изложили в интервью «Газете.Ru-Комментарии».

Владимир Южаков, руководитель проекта по административной реформе ЦСР

«Сейчас судья никак не зависит от того, повышает он свой профессиональный уровень или вообще ничего не делает»

– Владимир Николаевич, «Ведомости» обнародовали содержание поправок в закон о статусе судей, согласно которым, в частности, председатель суда будет не назначаться, а избираться составом суда. В чем смысл этого изменения?

– Речь идет не о существующем проекте, а о попытках его подготовить. Направление задается федеральной целевой программой развития судебной системы России на 2007–2011 годы. Там есть пункт о том, что нужно уточнить полномочия председателя суда в контексте обеспечения независимости судей и снижения возможности административного давления на судью. В этой связи разрабатываются и поправки в законодательство о статусе судей.
Главное на сегодня не в конкретной формуле, а в обеспечении независимости судей. Проект направлен на то, чтобы убрать те механизмы давления на судей, которые возникли уже после того, как сформировалась нынешняя судебная система.
У председателя суда излишне много инструментов воздействия на судью в процессе принятия решений.

Судьи на это жалуются. Нынешний порядок назначения делает председателей судов неприкосновенными персонами. Они ни от кого ни в чем не зависят внутри суда, но, безусловно, зависят от того, кто их назначает.

– Знакомые с предложениями эксперты говорят, что это создаст нездоровую обстановку в суде.
– Я участвовал в обсуждении этих вопросов с участием судей разных судов. И резюме обсуждения таково, что, конечно, выборность отнюдь не идеальное решение и породит много проблем. Но существующее положение тоже вряд ли приемлемо. У нас есть один подобный опыт – это выбор председателя Конституционного суда.
По оценке самих конституционных судей, этот вариант, несмотря на то, что у него есть издержки, все-таки лучше, чем назначение.

Очевидно, что если эта норма будет принята, то она вызовет проблемы. Но это решение имеет как отрицательную, так и положительную сторону. Судьи будут уделять более пристальное внимание друг другу, тому, насколько добросовестно и в соответствии с законом они ведут свое дело. Судьи друг о друге знают лучше всего.
Перспектива выборов и шанс для каждого судьи быть избранным председателем – это фактор, который заставит более бережно относиться к своему доброму имени.

Поскольку для избрания репутация судьи не должна иметь пятен, которые смогут разглядеть его коллеги.

– Скорее судья, заинтересованный в избрании или переизбрании, будет формировать группы поддержки и избавляться от противников.
– Вопрос в том, что может быть аргументом при избрании. Если соблюдение правил должностного поведения, процедур проведения суда – это не страшно. Могут быть группировки, но главное, чтобы аргументом в решении вопроса были только профессиональные качества.

– Возможно, дело не в том, что председателя суда назначают, а в том, что у него слишком много полномочий?
– Это самостоятельная проблема. Вполне вероятно, что акцент будет сделан именно на ней, а не на выборности председателей судов. В проектах, о которых мы говорим, много разных версий, в том числе есть предложения, как решать и эту проблему. Но пока преждевременно говорить о том, какую конкретно форму они могут принять.

– Как, по-вашему, нужно ли лишить председателя суда административных полномочий, то есть инструментов давления на судью?
– Я думаю, что эти инструменты давления на судью со стороны председателя должны быть устранены. Как это сделать – это уже другой вопрос. Возможный вариант, как вы уже говорили, это выборы председателя. Но я не думаю, что это единственно возможный вариант и что его можно реализовать в ближайшее время.
Я думаю, что председатели всех судов будут категорически против. А с этим, безусловно, надо будет считаться, принимая решение.

Инструменты давления могут быть многообразны. Например, передача дела судье должна быть независима от председателя. Например, она должна происходить в «режиме случайных чисел» или каким-то иным образом, но не по усмотрению председателя суда, а в каком-то порядке, от него не зависящем. Это тоже предусматривается в разных версиях поправок. Прежде всего, должна быть обеспечена прозрачность процесса.

– Замена трехлетнего испытательного срока для судьи системой с постоянной переаттестацией делает его еще более зависимым.
– Да, делает зависимой от уровня своего профессионализма. Судья не должен допускать нарушений профессиональной этики, не должен попадать в ситуацию конфликта интересов, не должен нарушать судебную процедуру. Если эти нарушения накапливаются, то к судье возникают вопросы.
В этом смысле он зависим от своего профессионализма на каждой аттестации.

Сейчас судья никак не зависит от того, повышает он свой профессиональный уровень или вообще ничего не делает, накапливаются ли у него проколы.

– В таком виде предложения противоречат самой идее независимости судебной власти. Судья будет зависеть не от профессионализма, а от того, кто профессионализм оценивает.
– Вы правы. Если двигаться в этом направлении, очень важно чтобы сами факторы оценки были предельно объективны и не зависели от оценщика. Должно быть простое подведение итогов того, какие результаты демонстрирует судья в своей работе: соблюдает ли закон, работает ли по совести.

– Нарушения правил дорожного движения объективны, но это не защищает от произвола.
– Ваш пример только подчеркивает, что если идти в этом направлении, то надо еще думать и думать над тем, как организовать эту работу.
Набор признаков может быть минимальным. Например, можно ограничиться конфликтом интересов.

Если судья раз за разом нарушает это требование и рассматривает дела тех, чьи интересы ему так или иначе близки, то это уже основание для того, чтобы задуматься о его соответствии. Таких критериев может быть совсем немного, но при переаттестации они как раз и должны учитываться. Продолжая вашу аналогию, можно сказать, что если водитель садится за руль в нетрезвом виде, то это объективный показатель, для того чтобы лишить его прав.
Если судья постоянно нарушает коренные требования, связанные с профессионализмом, независимостью, непредвзятостью, а решений никаких не принимается, то нужно что-то делать.

Но критерии должны быть только те, в отношении которых нет разногласий.
Обеспокоенность тем, чтобы ни в коем случае не нарушить принцип независимости судей, безусловно, должна быть. Это ключевое положение при принятии любого решения. Более того, на повышение независимости должны быть направлены все решения, но это не означает, что мы не можем предъявлять судье требования, связанные с профессионализмом.

– Чем дисциплинарный суд, будет по существу отличаться от квалификационной комиссии.
– Прежде всего, отличается процедурой расследования. Решение, о котором вы говорите, просто одно из тех, что обсуждались. Это не обязательно должен быть специальный орган. Решения вполне может принимать какая-то подкомиссия в составе квалификационной комиссии. Сегодняшняя квалификационная комиссия, по мнению самих судей, эту задачу не выполняет.

– В нем будут только судьи, которые могут руководствоваться при принятии решений интересами своей корпорации?
– Во-первых, не только судьи. Во-вторых, речь пока идет, как я уже говорил, не о проекте, а о предпроектных предложениях. И то, о чем вы говорите, тоже предмет для обсуждения. И разработка законодательства, думаю, будет двигаться дальше в этом направлении.


Сергей Пашин, профессор Московского института экономики, политики и права, заслуженный юрист России

«Сейчас-то ситуация с независимостью судей очень плохая, а тогда это будет просто узаконенный террор»

– Сергей Анатольевич, будут ли судьи более независимы от председателя, если они сами будут его избирать?
– Судей при советской власти избирало население, но председатели судов всегда были номенклатурой партийных органов. Должности доставались им без всякого голосования – на них назначали. Сейчас председателей судов назначают те же органы, которые назначают судей. Например, председателя районного суда назначает президент Российской Федерации. Идея избрания председателей судов составом судов спорна по двум основаниям. Во-первых, в Российской Федерации около восьмисот судов одно- и двусоставных. То есть человек должен избирать председателем себя, либо два судьи должны решать, кто из них будет председателем.
Во-вторых, если суд большой, как, например, Московский городской суд, то выборы председателя суда выльются в чудовищный раскол, интриги и сплетни в трудовом коллективе.

Я очень хорошо помню, как назначалась нынешняя председатель Московского городского суда Ольга Александровна Егорова. В то время председателем суда была Зоя Ивановна Корнева. Она уходила, и все ее заместители побывали исполняющими обязанности председателя. Коллектив лихорадило от интриг, сплетен и склок. С этой точки зрения такой порядок не самый лучший. И, наконец, что, собственно, это решает?
Ведь проблема в том, что председатель суда распределяет дела и тем самым влияет на принятие решения.

Также председатель суда сохраняет возможность препятствовать карьерному продвижению судьи, его росту и решает или не решает организационные проблемы. Например, вопросы, связанные с квартирами, с распределением путевок.
Не так важно, будет коллектив голосовать за этого человека или нет, важно, что председатель суда имеет в руках чудовищную власть.

Поэтому нужно сделать так, как делается в цивилизованных странах, где должность председателя суда занимается всеми судьями поочередно. Каждый председательствует год. Самое главное, что никаких властных или распорядительных полномочий в отношении судей он не имеет. Он является лишь представителем суда во внешних отношениях: ленточки перерезает, участвует в других торжественных мероприятиях. Это и есть радикальное решение проблемы.

– У нас неправильно понимается суть председательской должности?
– Конечно, у нас председатель суда – это хозяин, он что-то вроде министра или начальника департамента. А должен он быть первым среди равных. Выборы никаких гарантий не создают, а вызывают склоки и интриги. Потом избранный председатель начинает мстить тем, кто был против него, и это мы уже видели на многих судах.

– Предлагается отменить трехлетний испытательный срок, и предлагается вводить систему аттестационной квалификации на протяжении всего срока.
– Испытательный срок, конечно, надо отменить. Какой может быть испытательный срок у федерального судьи? Но это предложение делает положение судьи еще хуже.
Если смыслом квалификационной переаттестации будет возможность выкинуть судью с должности, тогда судья будет под колпаком не три года, а всю свою жизнь и не будет сметь даже пикнуть против председателя.

И сейчас-то ситуация с независимостью судей очень плохая, а тогда это будет просто узаконенный террор.

– Это нововведение обосновывается необходимостью обновления судейского корпуса.
– Довольно странно, что те же начальники, которые довели судейский корпус до вот такого состояния, будут его обновлять. Кем они его обновят? Я думаю, что выкинут всех независимых судей и наберут тех, кто будет смотреть им в рот. Это и так понятно, ей богу. Обновление может быть только извне. Либо президент начнет решительно обновлять судейский корпус, освобождаясь от невежд и чинуш, либо… А судейский корпус сам себя из трясины, как Мюнхгаузен, не может вытащить.

– Что вы думаете о предложении ввести дисциплинарный суд для судей?
– Практика дисциплинарных присутствий существует в разных странах, например в Италии и Франции. Кстати, состав из 21 судьи – это слишком много. Получится бюро райкома партии. Нужно сделать так, как в странах с большим опытом демократии.
Судей может быть трое или пятеро, это не так важно, главное, чтобы процедура рассмотрения дел была судоподобной.

Чтобы был представитель обвинения, например, генеральный прокурор, защитник судьи. И чтобы рассмотрение было процессуальным. Чтобы не было так, что 20 человек голосуют, но, почему они приняли такое решение, никто не знает. Нужно чтобы был такой квазисудебный порядок, хотя бы похожий на тот, какой есть в квалификационных комиссиях адвокатских палат.

– То есть, в принципе, предложения, авторы которых, похоже, руководствовались здравыми побуждениями, не решают проблему, а усугубляют ее. В чем изъян подхода?
– Прежде чем проводить реформу, нужно договориться о том, что реформировать. Поскольку судейская корпорация не то что влиятельна, но с ней нужно считаться, ублажать и подкармливать, то на радикальные реформы довольно трудно решиться. Судейская корпорация нужна для того, чтобы легитимизировать управленческие решения.
В этом смысле пытаться что-то изменить коренным образом опасно для начальства, потому что изменишь – и судебная система станет и впрямь независимой, не будет исполнять заказы.

Поэтому предлагаются такие псевдомеры, которые укрепляют власть начальников. Начальники же входят в номенклатуру, и через них управляют рядовыми судьями. Я думаю, что те, кто предлагает реформы, все это понимают, но действуют вполне сознательно.

Евгений Натаров, Газета.Ру