г. Москва, гост. "Россия"
31 июля, суббота

Морщакова Тамара Георгиевна, д.ю.н., профессор, заслуженный деятель науки РФ, заслуженный юрист России, советник Конституционного Суда Российской Федерации, бывший заместитель председателя Конституционного Суда РФ, член научно-консультативного совета Верховного Суда РФ, член ученого совета Московской государственной юридической академии, член Комиссии по правам человека при Президенте России, судья Конституционного Суда Российской Федерации в отставке.

Стенограмма Лекции.
Правозащитный ресурс Конституционного суда России. Процедура и проблемы подачи жалоб.

Длительное время полагали, что КС - это такой суд государственный, который предназначен исключительно для разрешения споров между всякими властями, если они чего-нибудь не поделят в области полномочий, компетенции, своих притязаний и т.д. В действительности же идея конституционного правосудия более всего одухотворена именно защитой гражданина. И вот с этой точки зрения я всегда говорю о правозащитной функции КС, она оказывается до сих пор реально в его практике самой главной, потому что более 95 процентов всех дел, которые рассматривает КС, он рассматривает в связи с защитой конституционных прав граждан. Причем, эта защита конституционных прав граждан осуществляется КС и тогда, кода в суд обращается гражданин или его представитель и может быть только адвокат. Но и не только в этих случаях, потому что защита прав граждан может осуществляться и в других процедурах, например, в процедурах, так называемой, абстрактной проверки различных норм. Инициаторами в этих процедурах обычно не могут быть граждане и не могут быть их представители и адвокаты. И здесь очень важно выделить юридическое сообщество или структуры гражданского общества, которые могут инициировать обращение со стороны других субъектов, имеющих такое право, в пользу гражданина.

И я приведу вам Конкретные примеры, чтобы вы поняли, как можно защищать права гражданина в КС в различных его процедурах. Есть процедура проверки конституционных норм, есть процедура рассмотрения жалоб граждан, есть процедура рассмотрения запросов обычных судов, и во всех этих процедурах можно обеспечивать защиту прав граждан. Если гражданин уполномочен на обращение с жалобой, то характер этой процедуры не вызывает сомнения. Но у нас, например, были в практике такие случаи, когда Волгоградская областная дума обратилась в КС, требуя проверки конституционности норм Закона города Москвы о регистрации. Это явно в защиту прав граждан. Были и граждане такие заявители. И если есть возможность подключить, я знаю, что вы представляете региональные адвокатские сообщества, свои региональные законодательные, исполнительные органы власти, которые обладают таким правомочием обратиться в КС и просить о проверке норм независимо от того, применяются они или не применяются в каких-то делах, то этот потенциал всегда надо использовать. Это очень неплохой потенциал. У меня сейчас есть на примете грядущий в КС запрос о защите прав граждан России, принявших гражданство бывших союзных республик СССР, быть признаваемыми также и гражданами России. И этот закон готовится в Екатеринбурге от имени главы соответственно исполнительной власти. Поэтому это хороший ресурс дополнительно к тому, что могут граждане. Он хорош тем, что такие субъекты, органы законодательной, исполнительной власти могут обжаловать в КС любые нормативные предписания, не только законы. Здесь выступает то важное отличие, которое отличает это правомочие этих субъектов обращения в КС от тех правомочий, которые имеются у гражданина и у адвоката, представляющего этого гражданина.

Гражданин может обжаловать в КС только нормы, получившие закрепление в законе, т.е. в акте, принятом в парламентской законодательной процедуре. Конечно, это относится к законам не только федерального уровня, но и законам субъектов федерации, потому что они хорошо законотворчеством все занимаются. Но гражданин всегда жалуется на законы. Другие субъекты, такие как законодательные, исполнительные органы субъектов федерации, такие как правительства субъектов федерации, могут жаловаться на нормы, закрепленные не только в федеральных законах и не только в законах субъектов федерации. Но могут жаловаться на нормы указов Президента, могут жаловаться на нормы в постановлениях Правительства. Это существенно расширяет правозащитный потенциал КС. Таким образом, эти субъекты могут жаловаться не дожидаясь применения какой-то "плохой" неконституционной нормы по мнению заявителя в конкретных делах. Гражданин же вынужден ждать конкретной процедуры применения этой нормы в его конкретном деле. Здесь, конечно, очень важно понимание того, что является применением нормы в конкретном деле.

Надо сказать, что Закон "О Конституционном Суде РФ" достаточно демократично определяет применение нормы в конкретном деле. Не нужно обязательно ждать, когда на основании этой нормы, материального или процессуального права, будет вынесено судебное решение по делу. Достаточно того, что эта норма подлежит применению по конкретному делу гражданина.

Есть два вида предписания, рекомендательных и обязательных, связанных с приостановлением производства по тому делу, по которому поступает жалоба или запрос в КС. Одна норма заключается в том, что при обращении гражданина в КС любой орган, рассматривающий это дело, любой суд вправе приостановить производство по нему. Здесь были большие споры, касающиеся того, что ранее в уголовно-процессуальном кодексе не было такого основания для приостановления дела, специально зафиксированного как обращение в КС по поводу конкретной нормы, подлежащей применению. Но все равно и когда не было такого специально закрепленного основания, закон о КС позволял приостановить производство по делу в КС, конечно, это зависело уже от усмотрения того судьи, в производстве которого находится данное дело. Поскольку это именно федеральный конституционный закон, он всегда имел приоритет перед простым процессуальным законом, каким является любой процессуальный кодекс.

Но есть случаи, в которых приостановление производства не только возможно, не только допускается, не только производится по усмотрению обычного суда, в производстве которого находится дело, но и является обязательным. Этот случай закреплен тоже в федеральном конституционном законе о КС, и он связан с тем, кто обращается в КС. Если с запросом о проверке закона в КС обращается сам суд, в производстве которого находится дело, приостановление производства является обязательным. И это сейчас тоже закреплено в УПК. Здесь мы с вами получаем дополнительный ресурс, который может быть использован для защиты прав граждан. Суд, рассматривающий дело, тоже может направить запрос в КС. Не только гражданин и не только его адвокат в случаях, когда речь идет о том, что какой-то закон, применяемый и не подлежащий применению по данному делу, обнаруженный неконституционным по содержанию, но и сам суд. Поэтому стороны в любом процессе в суде имеют дополнительную процессуальную возможность обратиться к этому суду с ходатайством о приостановлении производства по делу и направлении запроса в КС на предмет проверки закона. Это важно, так как запрос в КС, который идет со стороны суда, он должен отвечать некоторым дополнительным требованиям в сравнении с жалобой гражданина или адвоката. Судья обязательно в мотивах своего обращения в КС должен доказывать неконституционность нормы, и он должен делать это, исходя из чисто юридических аргументов, в то время, как к жалобе гражданина таких строгих требований не предъявляется, но соответственно она в юридическом смысле для КС меньше содержит оснований для юридической оценки этого закона. То есть запрос туда всегда является еще и помощью Конституционному суду в поиске оснований для признания закона неконституционным. В практике КС возникали такие случаи, когда с одной стороны обращался сам гражданин в КС, чтобы норма была признана неконституционной, или его представитель и адвокат, а с другой стороны по этому же вопросу имелось и обращение суда, в производстве которого находилось дело.

Должна вам сказать, что суд может не согласиться с вашим ходатайством и сказать, что он не усматривает в этом законе какого-либо неопределенного содержания, чтобы начать сомневаться в его конституционности. Более того, суд здесь несет большую ответственность при обосновании своего обращения в КС, так как если гражданин должен просто написать (или его адвокат): "я полагаю, что данным законом нарушаются мои конституционные права, указанные в статье Конституции РФ, то суд, обращаясь с запросом, должен обосновать неконституционность нормы. По этому вопросу, должна обратить ваше внимание, есть спор между КС и Верховным судом РФ, который еще в 1995 году принял постановление о непосредственном применении норм Конституции РФ и записал, что суды обращаются в КС только в том случае, если у них есть сомнение в конституционности. Если у судов есть основание считать норму неконституционной, они тем более должны обратиться, независимо от того, что решение по делу они могут и должны вынести, не применяя эту норму. Почему? Потому что, если они не обращаются, норма продолжает применяться другими судами, хотя этот конкретный суд был убежден в том, что она является неконституционной по своему содержанию.

Если речь идет не только об уголовно-процессуальных и материальных нормах уголовного права, а других нормах, то нужно сказать, что вышеуказанный круг субъектов обращения в КС расширяется очень существенно. Обратиться в КС может лицо не только само по себе, но может обратиться и объединение граждан. КС очень широко толкует понятие "объединение граждан". Это любое объединение граждан, которое признается субъектом, защищающим права своих членов, а именно, все права, которые они реализуют коллективно. Есть много таких прав, которые реализуются только коллективно. Ясно, что любое объединение, созданное для реализации таких прав, обладает возможностью обратиться в КС. Вот еще один субъект обращения в КС. При этом КС признает объединениями различные корпорации, очень широко это толкуя. Привожу конкретный пример. Например, таким объединением признается местное самоуправление в лице его органов. И об этом есть специальное решение КС. В законе это не написано. В законе о КС написано: " граждане и объединения". А то, как практика толкует понятие "объединения" расширяет возможности защиты с помощью КС. К таким же объединениям относит КС даже юридические лица. Причем такие юридические лица, которые, скажем, являются унитарными предприятиями, если речь идет об арбитражном процессе (там они часто фигурируют в качестве сторон) - и это тоже дает нам существенное расширение правозащитного ресурса во всех делах, которые связаны с проверкой конституционности норм в процедурах конкретного нормоконтроля, то есть в связи с применением нормы в конкретном деле.

Правозащитная организация оказывается здесь в худшем положении, чем любая другая организация, любое другое объединение. Правозащитная организация создается для защиты прав не ее членов, не защиты правозащитников, а для защиты прав других граждан. Здесь такая организация находится в таком же положении, как и адвокатская организация. Правозащитная организация могла бы обратиться в КС, если бы были нарушены, допустим, права ее членов на свободу объединения в правозащитную организацию, то есть на ее образование, или бы нормы препятствовали осуществлению ее деятельности. Но если речь идет о правах правозащитной организации, когда она действует по своему основному назначению, защищая других граждан, то тогда она обратиться в КС не может.

По закону вроде бы можно обращаться с жалобой только на норму закона и больше ничего. В действительности здесь имеется масса других возможностей. Закон о КС говорит, что можно обжаловать нормы закона, которые нарушают конституционные права граждан. И обязательное требование, если закон применен или подлежал применению в конкретном деле. Но КС исходит из достаточно широкого понимания закона, который может быть обжалован гражданином. Конкретные примеры. До Конституции 93 года большое число правовых актов принималось совсем не в форме закона. И не в форме закона принимались такие акты, которыми осуществлялось, так называемое, первичное регулирование каких-либо правоотношений. Что мы имеем в виду, когда говорим о первичном регулировании? Это не конкретизация какой-то нормы закона, не подзаконный акт, а акт, в котором действительно устанавливается единственная и первая основа для разрешения каких-либо конфликтных ситуаций. Примеры. Была и до сих пор еще действует такая форма актов, как Основы законодательства. Они не подпадают под понятие закона в формальном смысле слова, как его понимает Конституция. Но во всех случаях без исключения нормы Основ законодательства, поскольку они устанавливают первичное регулирование, могут обжаловаться в КС в процедуре конкретного нормоконтроля. Есть другие акты, доконституционные, такие как постановления Верховного Совета или постановления Президиума Верховного Совета. Они тоже многие продолжают сейчас действовать и их тоже можно обжаловать, так как они устанавливают первичное регулирование. Однако и этим тоже не исчерпывается круг актов, которые могу быть обжалованы в КС. Хочу обратить ваше внимание на одно требование, которое законодатель сформулировал для КС. Когда он оценивает конституционность какой-либо нормы, он должен делать это исходя из двух дополнительных условий:

1. Он оценивает норму в системе всех других действующих актов

2. Он оценивает норму в том смысле, который ей придается в правоприменительной практике. И здесь мы получаем серьезное расширение круга актов, которые можно обжаловать.

Потому что если тот самый суд должен каждый раз оценивать норму в системе других норм, то получается так, что издается сначала закон, а на основании закона издается конкретизирующая его норма, допустим, Правительства или каким-то другим ведомством или даже указом Президента, который гражданин просто так не может обжаловать, но в совокупности с нормой закона, на которой основано это конкретизирующее регулирование, это уже можно обжаловать, особенно когда из этих конкретизирующих норм как раз и появляется на свет неконституционный смысл закона, а это бывает довольно часто. Закон принят и по форме он очень короток и ничего неконституционного в себе не содержит, а как только какие-то органы начинают его конкретизировать, он приобретает неконституционное содержание. Получается, что в процедуре конкретного нормоконтроля Вы жалуетесь конкретно на этот закон, а дальше говорите, что он неконституционен потому, что конкретизирующие его акты понимают его таким-то образом, и надо проверить содержание этого закона в том смысле, который придается ему системой всех других норм права, в том числе конкретизирующих. Это часто имеет место в случаях, когда мы с вами встречаемся с отсылочными нормами. Законодатель говорит: "Правительству поручаю конкретизировать условия, порядок взимания таких-то налогов". Мы с вами зацепили постановление Правительства. И с точки зрения такого делегированного законодательства и отсылочной нормы можем обжаловать закон, который дал Правительству возможность сделать такую конкретизацию, и уже по содержанию этой конкретизации будем формулировать тезис о том, что регулирование нарушает конституционные права граждан. Это очень важно. Мы такие примеры рассматривали еще в 98 году. Уже давно эта практика в КС сложилась. Допустим, закон о налоге на прибыль, хотя в самом законе статья 2 ни о чем не говорила, кроме того, что Правительство должно установить порядок взимания такого налога, и мы рассматривали это в процедуре конкретного нормоконтроля.

И второй момент, о котором я уже сказала, это смысл закона, который придается ему в правоприменительной практике. Закон тоже может не подразумевать ничего такого дурного, как то, что найдут в нем потом правоприменители, его правоприменяя. И здесь есть много возможностей для того, чтобы доказать, что правоприменительная практика, смысл закона делают его неконституционным. Можно ссылаться на случаи применения этого закона в конкретном деле. Допустим, если закон применен и искажен судами первой и кассационной инстанций, то этого уже всегда в КС достаточно для того, чтобы сказать, что судебная практика, правоприменительная, понимает закон неконституционным образом. Еще более достаточным оказывается, если по вопросу применения закона принято какое-либо разъяснение высшими судами. Иногда со стороны может показаться, что разъяснение закона высшими судами этот закон защищает, его уже нельзя тронуть, потому что высший суд сказал, что применять его надо так. На самом деле, если Верховный суд или Высший арбитражный суд дали разъяснение своих постановлений Пленумов по какому-либо закону и таким образом показали, что этот закон имеет неконституционный смысл, потому что так как они его истолковали он нарушает конституционные права граждан, это самый блестящие довод для адвокатов в КС доказать, что закон понимается в правоприменении неконституционным образом, что он иначе пониматься не может. И тогда КС должен рассматривать этот вопрос. Другой аспект, какое именно решение по этому поводу КС может принять, здесь есть разные варианты. Почему я так говорю о значении постановлений Пленумов, в которых разъясняется смысл закона? Потому что у нас, хотя это нигде в законе не записано, ни в судах ни в каких, ни в Конституции, что эти постановления имеют обязательное значение, но фактически, если мотивировка какого-либо судебного решения расходится по поводу толкования закона с тем, как разъяснил этот закон высший орган внутри судебной системы, то такое судебное решение наверняка будет отменено. И именно из этого исходит КС, потому что на самом деле здесь мог бы быть и другой вариант - он мог бы проверить само разъяснение, которое дает Верховный суд, но такого полномочия по закону у КС нет. Поэтому он проверяет закон в том смысле, который придается ему правоприменительной практикой, включая разъяснения высших судов и признает эти разъяснения как уже обобщение всей правоприменительной практики, то есть как стойкую правоприменительную практику, которая иначе не может быть порушена, устранена как через решение КС о конституционности нормы. У меня есть надежда на то, что в будущем КС будет более отважным и станет проверять нормативное содержание разъяснений Пленумов судов, исходя из того, что КС проверяет все нормативные акты, а этот акт должен быть признан как минимум квазинормативным, если он приводит к вынесению ошибочных судебных решений и к отмене любых других решений, расходящихся с этим актом. Это неполный идеализм, потому что по такому пути, например, пошел в свое время Венгерский Конституционный суд, когда другие высшие суды говорили, что не могут давать директивы, обязательные для судов. В действительности же такие директивы, обязательные для судов, не должны иметь места, потому что суд по Конституции должен подчиняться только Конституции и закону, но если практика складывается таким образом, что эти директивы существуют, значит, как сказал Венгерский Конституционный суд, он должен проверять их нормативный смысл. У нас тоже есть два пути. Либо мы проверяем смысл, придаваемый закону правоприменением и относим к этому смыслу тот, который рекомендуют высшие суды, либо мы начинаем проверять нормативное содержание самих руководящих разъяснений высших судов. Хотя, конечно, для высших судов это звучит, как крамола. Председатель Верховного суда В.М. Лебедев публично постоянно говорит о том, что указания, которые дает Верховный суд, являются обязательными, и мотивирует это очень интересными образом: тем, что право Верховного суда давать такие указания закреплено в статье 126 Конституции (ВС обобщает судебную практику и на ее основе дает разъяснения этой практики). Он рассуждает так: раз это конституционное полномочие, не может же оно быть каким-то таким, необязательным. Если продолжать эту линию рассуждения, то у нас с вами в конституционном правосудии два варианта: либо проверять постановления, либо оспаривать смысл, придаваемый нормам постановлениями Пленумов Верховного суда и Высшего арбитражного суда.

Вывод: фактически предметом рассмотрения в КС может быть не только сама норма, но и конкретизирующие ее предписания, с одной стороны, и правоприменительная практика, с другой. В связи с этим хочу обратить ваше особое внимание на полномочия КС по толкованию не Конституции, даже в процессе проверки конкретной нормы закона, а по толкованию отраслевого закона, любой отраслевой нормы. Вот на этот счет в судах существует спор. Общая судебная система и арбитражная судебная практика очень долга стояла и пытается настаивать на том, что КС не имеет права толковать простой закон. Простой закон толкуют те, кто его применяет. КС не применяет этот простой закон, значит, он не является субъектом толкования, потому что у нас сейчас в Конституции нет такого понятия, какое было раньше, официального толкования закона. КС, однако, занимает другую позицию. И она очень выгодна для правозащиты. Эта позиция заключается в следующем: когда проверяется любая норма на соответствие Конституции любого закона, любого нормативного акта, чтобы утверждать, соответствует норма Конституции или нет, нужны два акта толкования: акт толкования конституционной нормы, на соответствие которой мы проверяем этот закон, и акт толкования содержания проверяемой нормы. Потому что если КС сам для себя не определит, что именно он проверяет, какое нормативное правило, в чем состоит его содержание, он не может соотнести его с тем, что требуется проверить. Отсюда КС вывел, что он может принимать решение не только о том, соответствует ли эта норма Конституции или нет, но и другого рода решения: о том, каким должен быть конституционный смысл простого закона. КС не будет толковать простой закон в коллизионной ситуации, когда один отраслевой закон противоречит другому отраслевому закону. КС в каждом законе обязан определять его конституционный смысл. Что здесь нам дает в области защиты конституционных прав? Я тоже считаю, что это дает существенное приращение правозащитных возможностей. Почему? Представим себе ситуацию: есть закон, который можно толковать двояко или даже трояко. Если исходить из того, что по закону о КС КС может только либо признать этот закон конституционным либо неконституционным, то не исключаются два разные последствия: КС устраняет этот неконституционный закон, образуется пробел, необходимо новое регулирование. И при этом еще непонятно, каким оно должно быть, потому что устранен только этот неконституционный закон. Если КС, наоборот, говорит о конституционности данного закона, потому что возможны разные способы его толкования и больше ничего не говорит, то остается возможность неправильного неконституционного применения этого закона. Гораздо лучшим, и более экономным, и более эффективным решением оказывается, если КС говорит: "этот закон имеет такой конституционный смысл и больше никакого другого". пример. Недавно КС ответил на разъяснение, и касалось это права на свидание с защитником лица, отбывающего наказание, содержащегося в особых условиях, когда к нему применены были какие-то штрафные санкции (изолятор какой-то там). И что? Устранить какую-либо норму о штрафном изоляторе? Не помогло бы. Заставить законодателя принять дополнительную норму, в которой было бы написано: "несмотря на то, что лицо содержится в штрафном изоляторе, оно имеет право на свидание с адвокатом"? Очень долгая процедура внесения этого законопроекта, нужны инициаторы, нужна поддержка, нужны лоббисты. И гораздо более экономный способ - способ, который избрал КС. Он сказал: право на получение этой помощи со стороны адвоката не может быть ограничено ни для кого. Дискриминация невозможна в этом праве, независимо от того, где находится лицо. Это он сказал еще в решении по 118 статье. Там он уже рассматривал всю 118 статью. И тоже дал ей такое толкование. Вот на самом деле это самый менее праворазрушительный способ контроля за конституционностью норм, потому что сразу понятно, что принять, как принять и не требуется дополнительных усилий со стороны законодательных органов, не образуются пустоты, которые всегда мешают защите права. Но, конечно, это вызывает возражение со стороны других судов. Почему? Потому что им кажется, что, когда КС таким образом толкует законы, и при этом расходится с тем толкованием, которое они давали, то КС проверяет не только нормы, не только законы, но и судебную практику. На самом деле, как бы они с этим ни спорили, но такое правомочие у КС вытекает как раз из правила о том, что КС проверяет нормы в том смысле, который придается им правоприменительной практикой. Даже если КС решение другого суда отменить не может, но может сказать этому другому суду: "ты не можешь понимать закон таким образом". Здесь мы выходим на вопрос о юридических последствиях решения КС и о возможностях и заявителей в КС, и других людей, которые сами в КС не обращаются, использовать эти решения КС. Это очень важно.

Когда вы пишете жалобу, в этой жалобе должны указать, что вы считаете этот закон нарушающим Конституцию, по не прямому буквальному его смыслу, не по тексту, но по тому пониманию, который этот закон получает в практике других судов. Если вы пишете, что другие правоприменительные органы понимают его только так, или ссылаетесь на его применение, все. Достаточно применения этого закона в неправильном смысле в конкретном деле, чтобы уже сказать, что смысл ему придается неконституционный. Вы только можете сослаться, это просто дополнительный для вас юридический аргумент, на норму закона о КС, это, по-моему, 74 статья, где написано, что КС обязан проверять норму в системе действующих актов (всех) и в том смысле, который придается ей правоприменительной практикой.

В свое время, когда только разрабатывалась концепция судебной реформы, одной из идей в области уголовного процесса было ввести судебный контроль за каждым актом прекращения дела. Прекращение не могло вступить в силу, не могло состояться, пока решение о прекращении, так же как решение об отказе в возбуждении дела, не проверено судом. Но это у нас пока еще не реализовано. И здесь ваша практика на самом деле ничего не искажает - она проявляет недостаток нормы. И это как раз хороший пример, почему надо проверять норму в том смысле, придаваемом ей практикой. Можно найти много таких вещей, когда практика проявляет недостатки нормы.

По поводу предмета я должна еще сформулировать такую несомненную вещь. КС гораздо более свободен, когда мы рассматриваем жалобы, поступившие к нему, чем в другие суды. Почему? Потому что КС не связан доводами жалобы. В этом случае мы находимся в достаточно безопасном положении, как юристы, как представители граждан, как кто угодно, потому что даже если вы приводите только один довод, свидетельствующий о том, по вашему мнению, что норма неконституционна, вам ничто не грозит. КС сам обязан искать доводы в пользу неконституционности нормы. Единственное, чего он не может делать, он не может проверить ту норму, о которой вы не просили. Это чрезвычайно важно. Вы должны обязательно указать ту норму, проверка которой вам необходима. Причем, надо указать и статью, и его пункт, и ее часть. Все. Но если вы просите проверить одну часть статьи, то КС вторую часть этой статьи уже никогда не проверит, за исключением того единственного случая, если по содержанию их разорвать невозможно, если они не взаимосвязаны и если другая соседняя норма не будет подпадать под требование проверки актов в системе норм. Поэтому иногда думают, что важнее перечислить все доводы. Это, конечно, хорошо. Но гораздо важнее перечислить все нормы, которые вы хотите, чтобы были проверены. КС будет сам искать доводы, которые говорят в пользу того, что эти нормы не соответствуют конституционным предписаниям. Он обязан это делать, он никогда не связан доводами жалобы. И в отличие от обычного процесса это трудно бывает адвокату переключиться. Вот он в КС тоже часто выступает, как в обычном процессе, полагая, что если он доводы не привел, то они не будут рассмотрены, доводы в пользу неконституционности нормы. Все равно они будут рассмотрены. КС обязан быть мудрее заявителя. А вот если вы не назвали пункт, часть, статью, она выпадает из предмета рассмотрения. Правда, здесь есть одно утешение. Даже если в письменной жалобе это не названо, вы можете заявить о вашем требовании проверить эти нормы в самом заседании, то есть в самом судебном заседании вы тоже не связаны своей жалобой, ее пределами. Вы можете обозначить предмет рассмотрения и более широко, если по ходу заседания будет видно, что на самом деле еще кое-что способствует нарушению прав граждан, кроме той нормы, которую вы указали в своей жалобе. Это, может быть, какая-то тактическая рекомендация, но, во всяком случае, ее надо иметь в виду, потому что наши высшие инстанции за пределы доводов не выйдут никогда.

Теперь мы подошли к вопросу о результатах рассмотрения дела в КС, о юридических последствиях решения КС, чего можно с помощью этого решения добиться. Я уже сказала, что заявитель в КС имеет некоторую премию, некоторую привилегию, если он добился признания нормы неконституционной, то его дело, в котором была применена эта норма, подлежит пересмотру согласно закону во всяком случае. Что значит во всяком случае. Вы это должны понимать, потому что этот пересмотр не обусловлен никакими сроками, никакими исчерпанными процедурами в других судах. В какой бы стадии дела в общей судебной системе, в арбитражной судебной системе не появилось решение КС о конституционности нормы, согласно которой это дело разрешалось, все равно дело должно быть пересмотрено. Так было и до того момента, как были внесены соответствующие изменения в процессуальное законодательство уголовное, гражданское, арбитражное. Правда, там, где есть изменения в арбитражный характер, я вам об этом скажу, наиболее полно позиция КС и закона о КС отражена в уголовно-процессуальном кодексе РФ и согласно этому кодексу вынесение КС решения о неконституционности нормы обязывает пересмотреть дело заявителя в виду новых обстоятельств, и это право снимает любые сроки, запрет пересматривать дело в окончательной судебной инстанции, всякую исковую давность, какой бы она ни была, если это касается гражданских правоотношений. В любом случае дело заявителя будет пересмотрено. Препятствий для этого нет.

Более сложный вопрос, как использовать решение КС по другим делам. Он оказывается более важным для адвокатов, потому что многие вопросы КС уже рассмотрел, и эти вопросы потом опять в судебной практике все возникают и возникают, суды продолжают неправильно применять неконституционные нормы, тем более, если они не были лишены юридической силы, а были только истолкованы как-то Конституционным судом. На этот счет УПК содержит достаточное регулирование, чтобы потребовать возобновления дела в силу новых обстоятельств. Причем, КС еще до принятия этих норм разъяснял, что такое возобновление дела не зависит от усмотрения никаких должностных лиц. Если вы станете читать главу УПК о том, что возобновить дело по вновь открывшимся или новым обстоятельствам можно, получив решение, допустим, только прокурора, который согласен на это возобновление дела, то это все уже давно ушло в прошлое. Здесь действует непосредственно обращение в суд, уполномоченный пересматривать дело в силу вновь открывшихся обстоятельств, и никакого согласия на это со стороны прокуратуры или признания обоснованным ходатайства о возобновлении дела нет. Здесь только требуется соблюдение определенных процессуальных условий, отличающих эти случаи от случаев пересмотра дел, где норма отменена как раз по просьбе лица, к которому она была применена. В отношении других лиц в КС действуют пресекательные сроки. Какие? Если это возобновление по вновь открывшимся обстоятельствам или по новым обстоятельствам, надо успеть обратиться с ходатайством о пересмотре в установленные сроки для возобновления дела с момента появления этого нового обстоятельства или с момента, когда оно стало известно или могло стать известно лицу, ранее тоже получившему судебное решение, основанное на неконституционном законе. Эти пресекательные сроки действуют везде, во всех видах процедур. К сожалению, в ГПК, в АПК этот вопрос о возобновлении дела не решен так хорошо, как в УПК. И там с общими судами бороться труднее. АПК вообще признает, что возобновлению подлежит только дело самого заявителя в КС и не распространяет это на других лиц. И ГПК тоже гораздо более узко определяет круг возможностей для пересмотра других дел. Но должна вас вооружить мужеством и настойчивостью в том, чтобы по конкретным делам вы добивались непосредственно применения решения КС об этом, который разъяснял много раз, что возобновление производства является обязательным в отношении других дел, если только соблюдаются процессуальные сроки для этого возобновления. И хочу обратить ваше внимание на один момент. В основе такой упорной позиции КС лежит не его своеволие, а вполне определенные нормы международного права, и в частности, Протокола № 7 ст. 4, в силу которой любое дело, завершившееся окончательным решением суда, должно быть возобновлено в силу новых или вновь открывшихся обстоятельств, если это необходимо для возмещения вреда, причиненного допущенной судебной ошибкой. Я изложила буквально те нормы, которые должны применяться согласно ст. 15 ч. 4 Конституции РФ непосредственно, даже если закон внутренний, такой как ГПК или АПК, этому противоречит. Кстати, именно с этой позиции недавно КС (это решение еще не опубликовано) вынес определение по жалобе на ст. 304 АПК, которая определяет основания для пересмотра дела в надзорном порядке. Там можно пересмотреть в надзорном порядке в Президиуме ВАС дело только в том случае, если состоявшееся судебное решение не позволяет правильно разрешить дела других граждан, если оно нарушает единообразие судебной практики или имеет значение для определения прав неопределенного круга лиц. Это обжаловалось в КС как ограничивающее право на надзорную жалобу в арбитражном процессе. И КС, основываясь на своей прежней позиции, связанной с обязательностью возобновления дела для исправления судебной ошибки, сказал, что если хотя бы одно судебное решение оказывается неправильным, то есть содержащим судебную ошибку, пусть оно не имеет значения для каких-то других дел, следует признать, что нарушено единообразие судебной практики. Поэтому мы не будем, сказал КС, признавать нормы ст. 304 несоответствующими Конституции, но утверждаем, что при ошибочности судебного решения имеет место нарушение единообразия судебной практики. На самом деле все это построено на 7 Протоколе, 4 статье этого Протокола к Европейской Конвенции о защите прав граждан.

Федеральная Конституция прописала иерархию норм. Прописав эту иерархию норм, она обратила какое-то требование не просто к законодателям, а она обратила его к правоприменителям. Она написала: "подлежит применению норма более высокого уровня". И она написала это и в тексте статьи 15 и в переходных положениях Конституции, потому что все акты, даже доконституционные, если они расходятся с федеральной Конституцией нынешней, они не могут применяться. Никакой правоприменитель, исходя из взаимосвязи этих двух положений, переходных положений и ст. 15 Конституции РФ, не может себе позволить применить что-то, что записано, допустим, в Чеченской Конституции, если это не соответствует иерархии норм или переходным положениям. Мы получаем в этом случае чисто неправильное правоприменительное решение.

Наши суды, хотя они обязаны действительно по Конституции непосредственно применять норму международного права в случаях, когда эта норма противоречит УПК, применяется все-таки УПК. Это аналогичный случай. У КС на этот счет есть одно решение. И вообще у него много таких решений. Дело в том, что КС сам не может проверять соответствие какой-либо норм